Сердце Льва

Нет. Это была моя реакция на его упоминание о Лютере.

–

Вот. Видишь? Как интересно быть образованным человеком!

–

Рита пригубила коньяку, и тепло разлилось по телу.

–

Ты помнишь, как нас познакомили?..

–

Да. Когда ты протянула руку и представилась Маргаритой, я чуть дар речи не потерял.

–

А когда я узнала, что ты на литературном факультете, тоже поняла, что это не так просто.

–

Дома я перечёл кусочек из «Мастера», в котором говорится о «вечном доме»: «Слушай беззвучие,

–

говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, – слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни,

–

тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься, и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон

укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.

Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать».

–

А дальше, без рассуждений и сомнений моя рука написала:

«Здесь, в этом новом мире, и привычные, и доселе невиданные света сливаются в один прозрачный и вечный свет силы. Все звуки невероятной красоты и созвучия составляют единую гармонию беззвучия и превращаются в кладезь мудрости. Здесь пустота ощущается, как основа мироздания. В этой пустоте вечный свет силы будоражит кладезь мудрости, и рождаются новые формы, миры и пространства, законы и мифы, творцы и разрушители. Отсюда видно, как всё переходит в пустоту, а пустота вновь порождает бесконечность.

В этом вечном доме память перестаёт диктовать свои условия. Исколотые раны её больше не кровоточат, и она уже не бередит душу. Память становится спокойной и податливой. Противоречия и парадоксы находят свою основу и своё оправдание. Всё приобретает своё место и свою значимость. Душа наполняется гармонией и начинает прозревать. Она вновь начинает нуждаться в деятельности. Ей снова не хватает потока времени и бурлящих в нём страстей и противоречий, из которых можно творить образы и судьбы. Творить – и этим жить».

–