Сердце машины. Наше будущее в эру эмоционального искусственного интеллекта

Это совершенно не означает, что объект нашей влюбленности должен быть способен отвечать на нашу привязанность или вообще ее испытывать. В конце концов, многие люди влюбляются безответно. Не так давно были случаи, когда люди заключали брак с секс-куклами, хотя неизвестно, действительно ли они испытывали любовь к объектам своей привязанности¹⁶. Но это не исключает самой возможности. Мы не будем рассматривать в этой книге психологию и мотивацию секса с неодушевленными предметами. Однако высока вероятность, что этих мотиваций так же много, как и любых других в мире человеческой сексуальности. Некоторым людям даже необязательно, чтобы объект их страстной влюбленности был похож на человека.

Есть несколько реальных, хотя и не слишком известных случаев, когда люди испытывали сильную привязанность, а потом и влюбленность к неодушевленным объектам, причем даже не секс-ботам или куклам. Сексуальное влечение к неодушевленным предметам, или объектофилия (не путать с объективацией), – это распознаваемое состояние, когда люди влюбляются в вещи¹⁷. В Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств Американской психиатрической ассоциации (DSM-5) объектофилия названа одной из перверсий – нетипичных сексуальных предпочтений. Одна из самых знаменитых объектофилов – женщина, влюбившаяся в Эйфелеву башню. Эрика ЛаБри даже сменила в 2007 году фамилию на Эйфель в знак своего «брачного союза» с достопримечательностью. Примерно за тридцать лет до нее Эйя-Риитта Берлиннер-Мауэр «сочеталась браком» с Берлинской стеной. Понимая, что они могут быть не одиноки в своих пристрастиях, эти две женщины создали Международную ассоциацию объектно-ориентированной сексуальности (Objectum-Sexuality Internationale), организацию для поддержки тех, кто испытывает сильную личную привязанность к неодушевленным объектам, и содействия пониманию такой формы привязанности¹⁸.

Мы можем не знать наверняка, подчиняется ли объектофилия тем же гормонам и нейромедиаторам, что и традиционная любовь человека к человеку, но существует некая вероятность, что эти процессы похожи. В мире полно историй о том, как представитель одного вида испытал привязанность к представителю другого. Нобелевский лауреат Конрад Лоренц наглядно продемонстрировал, как формируется привязанность у птенцов серых гусей, сделав объектом импринтинга себя или неодушевленные предметы (например, свои сапоги)¹⁹. Старая кинохроника показывает, как Лоренца повсюду сопровождает стая гусят, а иногда даже гонится за ним.

Атипичные привязанности различных видов могут возникать и через долгое время после рождения. Например, в 1986 году в штате Вермонт взрослый лось Буллвинкль «влюбился» в корову герефордской породы по имени Джессика и ходил за ней в течение семидесяти шести дней, что было освещено в прессе²⁰. В Белене, Германия, в 2008 году лебедь в возрасте пяти лет начал испытывать сильную привязанность к трактору, за которым он ходил следом несколько лет²¹. Так что, возможно, не стоит удивляться тому, что этот биологический механизм проявляется нетипично и у людей. Вопрос: что произойдет, если предметы, которые люди используют в сексуальной жизни, начнут проявлять эмоции? Не активизирует ли это некие механизмы привязанности, что наверняка не удалось бы предмету, лишенному эмоциональной реакции?

Кажется неизбежным, что по мере распространения эмоциональной грамотности среди устройств, которыми мы пользуемся в повседневной жизни, она станет доступна и приспособлениям, которые мы используем в постели. Вибраторы, нижнее белье, секс-боты, фетиши и прочие объекты, реагирующие на поведение, могут вызывать у своих «партнеров» куда более сильную привязанность и изменения в поведении, продиктованные не одним лишь удовольствием. Такой замысел будет сложно реализовать раньше времени. Высока вероятность, что любую непосредственную попытку испытания сочтут неэтичной, так что мы сможем подтвердить или отвергнуть эту идею, лишь проведя исследования и опросы.

Роль эмоций как чего-то нелогичного, иррационального и нелепого состоит в том, чтобы помочь нам освоиться в реальности, которая не вписывается в строго определенные рамки.