Сердце машины (СИ)

Парень сонно кивает и Крис наливает бодрящий напиток, ставя его перед ним на стол, после заканчивая расставлять на столе корзинки с хлебцами и печеньем.

Усаживаясь за стол, Крис принимается завтракать. На кухню подходят мужчина и женщина, бросившие мрачные взгляды в сторону машины. Завтрак проходит в тишине.

Закончив с едой, Крис остается на месте, ожидая услышать решение о своей дальнейшей судьбе.

Отодвинув от себя пустые тарелки, Сехун оборачивается к отцу.

— Я хотел сегодня сходить купить новую гитару, можно я возьму с собой Криса?

Господин О замирает с поднесенной ко рту ложкой, а после опускает её.

— Нет, Сехун.

— Пап, но он ведь все равно не сможет все время сидеть взаперти!

Мужчина вздыхает, откладывая столовые приборы.

— Это решение далось нам не просто, но… больше Крис не будет жить в нашем доме.

Сехун застыл, а после испуганно выдохнул.

— Что значит, не будет жить в нашем доме?

Оставив вопрос Сехуна без внимания, господин О повернулся к Крису, спокойно сидевшему сложив руки на коленях.

— Я только что звонил в службу контроля в отдел утилизации.

Машина сжала губы, а после, сглотнув, кивнула.

— Я понимаю. Мне следует взять с собой какие-либо вещи?

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Они приедут приблизительно через полчаса. Будь готов.

Сехун подскочил со своего места.

— Но так нельзя! Крис должен остаться с нами!

— Успокойся, Сехун.

— Я соврал, ясно! Крис не целовался с парнем! И гулял один! Я все выдумал!

— Сехун!

— Да как вы можете избавляться от него! — губы парня задрожали, а из глаз полились слезы, — Он ведь член семьи!

Мужчина промолчал. Поднявшись со своего места, госпожа О, не глядя на Криса, обратилась к нему.

— Подождем их в гостиной. Идем.

Машина покорно поднялась со своего места. Бросившись к нему, Сехун вцепился в его руку.

— Я не позволю! Ему нельзя уезжать!

— Сехун, все нормально, — Крис вымученно улыбнулся.

— Неправда. Это неправда, Крис. Не заставляй себя улыбаться. Мама, папа, вы ведь понимаете, так нельзя! Нельзя!

— Хватит, Сехун!

— А то что? — парень гневно уставился на родителей, — Уничтожите и моё будущее? Как же я вас ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

— СЕХУН!

Парень оглядел всех яростным взглядом и вдруг попятился к дверям, злобно цедя сквозь зубы.

— Это его вина. Это он виноват. Он поплатится. Он за это поплатится!

Крис дернулся к дверям.

— Сехун, нет!

Парень выскочил из кухни, выбегая из дома. Собравшуюся бросится следом машину, остановил властный оклик мужчины.

— Крис. Стой!

Крис закрыл глаза, глубоко дыша и сглотнув, обернулся.

— У меня будет просьба. Последняя.

Мужчина некоторое время молчал, а после кивнул, разрешая продолжить.

— Не трогайте Тао и его хозяина. Они уже точно к этому не имеют никакого отношения. Я никогда ни о чем не просил, но сейчас, я хочу только этого. Не причиняйте им вреда.

Господин О на выдохе вновь кивнул.

— Хорошо, Крис. И пойми, это единственная возможность исправить нашу ошибку.

Машина кивнула.

— Все нормально. Я подожду в гостиной.

*

Чонин сидит в кабинете, вертя в руках пульт Тао, и думая, как разительно изменилось его поведение с установкой отметки «нуля». Машина шутила и смеялась, но порой застывала, хмуро глядя в пустоту.

Писатель волновался, особенно после того, как решив сегодня ночью попить воды, услышав странные всхлипы из комнаты Тао. Зайдя внутрь и подойдя к его постели, он остановился в полуметре от кровати. Свернувшись в клубочек, машина плакала во сне. Ким не решился будить его и вернулся к себе, но до утра так и не сумел сомкнуть глаз. Увиденное не давало ему покоя.

Внезапно в коридоре слышится шум и, вскочив на ноги, Чонин, забросив по инерции пульт в карман, спешит к выходу и застывает на повороте.

Светловолосый юноша, которого Ким прежде видел с Крисом, левой рукой прижимает Тао к стене, а правую заносит для удара. Машина хмурится, но не сопротивляется, серьезно глядя в лицо парня.

— Все из-за тебя! Из-за тебя!

Голова Тао дергается от удара и Чонин подлетает к юноше, отталкивая от Тао.

— Что вы себе позволяете? Кто вы такой?!

— Иди к черту! Следил бы лучше за своей машиной!

— Либо убирайтесь, либо я вызываю полицию!

— Заткнись! — Сехун цедит слова сквозь зубы, отталкивая Чонина и, схватив Тао за ворот рубашки, рывком ударяет об стену, — Это ты! Ты, а не он должен умереть! Из-за тебя они убьют его! Утилизируют!

Тао словно просыпается, широко распахивая глаза и испуганно выдыхая.

— Крис…

Парень скрипит зубами, ударяя Тао в живот. Ким едва не виснет на его руке, удерживая от очередного удара.

— Прекратите!

Сехун стряхивает Чонина, яростно глядя на него полными слез глазами.

— Как вы не понимаете! Они убьют его из-за этого идиота! Убьют. Моего. БРАТА!

Писатель непонимающе замирает, глядя в лицо плачущего Сехуна, а после, будто ожидая пояснения, смотрит в сторону машины.

Тао плачет беззвучно, сжимая зубы и судорожно сглатывая, а после со всей силы отталкивает от себя юношу, отбрасывая его к противоположной стене, и выбегает на улицу.

Чонин срывается следом.

*

Крис обувается, под бдительным взглядом мужчины и женщины. Выпрямляясь, он выдыхает, глядя на них.