Сердце машины (СИ)

Чонин с Кенсу наперебой пытаются выяснить о его самочувствии, но их голоса сливаются в какой-то монотонный раздражающий гул, к которому вскоре присоединяется звон телефона.

Ким, тихо ворча, достает аппарат, включая громкую связь с видео-голограммой доктора Пака. Молодой мужчина, не размениваясь на приветствия, серьезным тоном произносит:

— Мне пришел сигнал с датчиков Тао, что уровень его мозговой активности повысился. Он пришел в себя?

— Да-Да! Вот, смотрите.

Писатель разворачивает голограмму к хмурому Тао, который несколько раз проморгав, сумел удержать открытыми закрывающиеся глаза и теперь скользил взглядом вокруг. Картинка перед его глазами все еще плывет, как и голоса все еще неразборчивы. Быстро подмечая его состояние, Чанёль ненадолго отвлекается на что-то вне поля видимости камеры, судя по всему делая у себя какие-то отметки, а после произносит:

— Я приеду в течение часа. Постарайтесь не нагружать его вниманием и информацией. Сейчас его восприятие, скорее всего, сбито и он даже не поймет, что происходит вокруг. Какое-то время ему потребуется на акклиматизацию, поэтому постарайтесь не слишком мельтешить перед ним и поменьше разговаривайте. До встречи.

Кенсу и Чонин переглядываются. До усаживается обратно на стул, а Чонин передвигает кресло ближе к кровати. Сев по бокам от постели больного, они неотрывно наблюдают за ним.

Тао между тем то открывает, то закрывает глаза. Хмурится и, кажется, даже не воспринимает то, что он в помещении не один.

Сердце Кима болезненно сжимается, Тао выглядит мрачным и угрюмым, совсем непохожим на того солнечного парня, каким он был до случившегося.

— Вы меня ждали или просто не закрыли двери?

Чанёль входит в комнату размашистым шагом.

— Наверное, я забыл закрыть, — Кенсу оглядывается на него, — Я ненадолго приехал, а тут…

— Понятно.

Пак приближается к кровати. До поднимается со своего места, отходя в сторону, чтобы не мешать.

Врач снимает свой джинсовый пиджак, закидывая его на стул, оставаясь в светлой рубашке и серых брюках. Склонившись к Тао, он вытаскивает из нагрудного кармана похожий на ручку прибор с несколькими разноцветными колесиками на одном конце и, передвигая поочередно одно за другим, берется за осмотр.

Он подносит прибор то к сгибу локтя, беря пробу крови, то включает фонарик, проверяя реакцию зрачка, то легкими разрядами тока диагностирует чувствительность нервной системы. Результаты обследования он просматривает на экране находящегося на руке широкого браслета с крупным экраном.

Чонин еще при первой встрече думал о том, насколько удивителен этот прибор, потому что по одному только его экрану Пак способен не только продиагностировать состояние больного, но и на расстоянии контролировать с десяток своих пациентов. Всякий раз при изменениях в каких-либо показаниях у них, сбоку мерцал голубой огонек, и он мог открыть базу данных пациента, быстро найти нужного и выяснить, какие именно показатели были изменены. Хотя для такого наблюдения у пациентов и должны были быть приборные-браслеты, передававшие информацию на прибор врача.

Тао на все процедуры кривится, отворачивается, сердито фыркает, пока, в конце концов, не выдает громкое, недовольно-весомое:

— Хватит!

Чанёль усмехается.

— Похоже, все даже лучше, чем я предполагал. Тогда поступим по-другому.

Пак вынимает из кармана трехсантиметровую капсулу с выдвижной иглой и быстро ставит ее в вену юноши, который вскрикивает и пытается вырвать руку, но врач крепко держит ее в своей ладони.

— Ничего, Тао. Больно, зато хорошо ускоряет восстановительные процессы.

Чанёль сдвигает изображение на своем чудо-браслете, открывая часы с кучей добавок от секундомера и компаса, до барометра. Отсчитывая прошедшее время, он периодически наблюдает за реакцией на препарат Тао.

Юноша плотно зажмуривает глаза, кривясь, тяжело дышит и сжимает губы.

По истечении пяти минут, Пак щелкает пальцами перед лицом парня, вынуждая его открыть глаза и сфокусировать на них взгляд. Убедившись, что он смотрит на них, Чанёль показывает пальцами V.

— Сколько пальцев видишь?

Тао несколько секунд размышляет, после хрипло выдыхая.

— Два.

— Отлично. Твоё имя?

Парень хмурится, неуверенно произнося:

— Тао?

— Твой возраст?

— Кажется девятнадцать?

Чанёль хочет еще что-то спросить, но Тао опережает его, поднимая руку и касаясь лба.

— Простите. У меня очень болит голова и… всё тело. Но… кто вы?

Пак задумчиво сдвигает к переносице брови.

— Я Пак Чанёль. Твой лечащий врач, а этих людей ты помнишь?

Врач указывает сначала на притихшего Чонина, а после на Кенсу, отошедшего к Киму.

Тао несколько раз переводит взгляд с одного мужчины на другого, и вновь оборачивается к Чанёлю.

— Нет. Не помню, — парень прижимает ладонь ко лбу, — Ничего не помню. Только о себе, немного.

Пак тяжело вздыхает.

— Хорошо, Тао. Не переживай. Мы обо всем понемногу расскажем, но прежде тебе нужно немного поспать и отдохнуть.

— Ладно.

— Я ввиду тебе снотворное и обезболивающее. Расслабься.