Сердце маски 2

— Ты меч свой отремонтировал? Красивый, — улыбнулся Глу Пыш.

— Это не меч, а кирка! — сказал я.

Глаза Глу Пыша расширились, когда Меч Тысячи Воплощений окутала золотистая дымка и он начал менять форму. Передняя часть расширилась, удлинилась в разные стороны и заострилась на концах. Рукоять приняла вид деревянной. Через несколько секунд в моих руках оказалась обычная кирка. Да, новая, словно недавно от кузнеца, но совершенно обычная.

— Да это же… — задохнулся Глу Пыш.

— Меч Тысячи Воплощений, — с удовольствием ответил я, наблюдая за восторженно блестящими глазами друга. — Вот, а ты ещё смеялся над тем мечом-цзянь, который я подобрал.

— Брат Ни, тебе несказанно повезло, — покачал головой друг. — Я преклоняюсь перед твоей удачей. Сможешь подарить хотя бы кусочек — тогда я запросто могу банкротить игровые дома.

— Нет, брат Глу Пыш, азартные игры — это зло! — наставительным тоном произнес я. — Давай-ка приступать к работе. А то я вижу, что в нашу сторону направляется один из монахов монастыря. Рановато что-то, я думал, что они появятся ближе к вечеру. Если что, то разговор буду вести я, ты только поддакивай и ожидай появления сюрприза.

Глу Пыш кивнул, взглянул через плечо и ударил по камню. Вторая кирка оказалась крепче первой. Она отколола кусок и даже не ранила монаха. Я тоже принялся неспешно постукивать, с другого края начатой лестницы.

Одноглазый монах Под Лизь неспешно приближался к нам, поглядывая на гору в надежде, что она обрушит на наши головы камнепад. Гора не обратила совершенно никакого внимания на такую мелкую одноглазую козявку, какой был Под Лизь.

— Брат Глу, если мы успеем до вечера дойти во-о-он до той елочки, то можем считать, что день удался! — нарочито громко произнес я, показывая на ель в двадцати шагах от нас.

Понятно, что до той ели мы не дойдем и за месяц, но надо было разжечь любопытство одноглазого монаха. И мои слова вполне справились с этой ролью. Единственный глаз Под Лизя разгорелся, как сигнал запрещающего светофора. Мы старательно делали вид, что не замечаем его.

— Здравствуйте, братья! — послышался голос Под Лизя. — Вы работаете?

— Ой, это Под Лизь… Слышишь, брат Глу Пыш, это Под Лизь. А я и не заметил… — ответил я с ленцой, как человек, которого отвлекают от очень увлекательного занятия.

— Да-да, это я. Так что, работаете?

— Смотря что ты называешь работой, — ответил я и снова ударил по камню. — Для нас с братом Глу Пышом это вовсе не является работой. Это всего лишь тренировка выносливости и познание дзена. Такую великую милость даровал нам настоятель монастыря и вряд ли кто сможет отнять её у нас.

— Для нас это несказанное удовольствие, — произнес Глу Пыш, за что был награжден благодарным взглядом. — И невероятная честь! Не каждому монаху доверят такое ответственное поручение.

Под Лизь удивленно заморгал. Я прямо-таки слышал, как шевелятся шестеренки в его бритой голове. Он пытался сложить воедино наказание и удовольствие. Потом он всё-таки решил, что мы его дурим и широко улыбнулся.

— Я не верю вам. Это тяжкая работа и она должна приносить невыносимые страдания…

— Ты пришел сюда по наущению настоятеля? — задал я вопрос в лоб.

Мордочка Под Лизя смешно сморщилась, он замахал руками, как будто собрался взлететь и усесться на карниз над нами.

— Ну что вы, конечно же нет. Я прогуливался перед вечерней тренировкой и даже собирался сходить в городские бани, чтобы усладить своё тело горячей водой и маслами. Там же ещё и искупаться можно в прохладном бассейне. Скажите, вам хотелось бы искупаться, а не жариться под лучами палящего солнца?

Меня кольнуло под ребрами. Ага, Под Лизь лгал. Ну что же, я в этом не сомневался ни капли. Надо было только грамотно подвести этого засранца под кирку, а там…

— Хм, нет… — сказал я после некоторых раздумий. — Вряд ли я соглашусь обменять создание Лестницы В Небо даже на целую сотню бассейнов.

Под Лизь икнул от неожиданности. По всей видимости он собирался поиздеваться над нами, а происходит совсем наоборот и это уже мы издеваемся над ним. Но то ли ещё будет… Я припомнил историю про мальчишку, которого заставили красить забор и как он обхитрил своих друзей. Если монахи также наивны, как друзья того мальчишки, то план будет значительно облегчен.

— То есть как? Неужели вы скажете, что вам это нравится?

— А что тут плохого? Разве каждый день двум монахам достается возможность постигнуть дзен, прокачать культивацию выносливости и при этом ещё сделать для людей доброе дело? — пожал я плечами.

— А что, тут можно прокачать культивацию? — удивленно распахнул глаза Под Лизь после моего кивка. — Слушай, брат Ни Кто, а дай и мне сделать хотя бы одну ступеньку?

Я остановился. Глу Пыш тоже. Мы переглянулись, а после я помотал головой.

— Нет, брат Под Лизь. Ты, конечно, хороший человек, но вот сделать правильную ступеньку сможет только один монах из тысячи… Нет, из сотни тысяч. А если ты лишний раз ударишь киркой? И что? Нам придется всё переделывать? А если рядом будет прогуливаться настоятель? Нет, извини, но я не могу доверить тебе такое ответственное дело.