Не сразу сообразив, я несколько секунд стоял, глядя на него. Потом все понял и вошел. Антон знает охранника. Он сказал ему про меня. Вот это у меня связи!
Узкий коридор с запертыми каютами был пустой, но музыка ясно звучала в ушах. Потом я понял, что она все же исходит сверху. Впереди ступеньки вели наверх. Я начал подниматься.
И вот я увидел поток света, искры, силуэты танцующих людей. Их обилие то озарялось всеми цветами радуги, то тонули в темноте, превращаясь в мутную темную массу. Свет так быстро мелькал, что рябило в глазах. Стены дрожали от барабанного стука и ревущей гитары, исходящей из колонок, а все вокруг, как один, двигались в такт, и их визг, смех и голоса терялись в мелодичном и теплом голосе Жасмин, увеличенном в сто раз. Кажется, я еще никогда не слышал ее так громко. И на последней фразе:
Песня закончилась, но тут же заиграла другая, сразу же понравившаяся мне. Только когда началась она, я вдруг вспомнил, что я приглашен сюда друзьями, и что все это не в городе, а здесь, в обожаемой мною деревне, и песни играют те, которые я люблю с детства. Уже этого было достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым. Мог ли я двадцать четыре часа представить, какие сюрпризы ожидают меня здесь? И мне уже было все равно, сон это, или у меня правда случилась амнезия, из-за чего я забыл о том, что у меня здесь есть друзья, и что эта дискотека, возможно не первая, на которой я здесь мог веселиться. Не задумываясь об этом, я влился в общий пляс, наверное, впервые с тех пор, когда в неудачный вечер под новый год в седьмом классе, возненавидел дискотеку. Я помню, как стоило мне только начать танцевать, как кто-то уже тыкал в меня пальцем и хихикал, непонятно над чем. И так весь вечер. Я бесился и не понимал, чем вызывал этот смех, ведь хотел просто танцевать, как и все другие, над которыми никто не смеялся, а получалось, что только смущался и ощущал насмешливые взгляды на себе. В конце концов, мне это надоело, и я бросился в кресло и два часа ждал окончания этой дискотеки, чтобы уйти домой. А про себя решил, что больше никогда даже не вспомню про слово "дискотека". Но разве можно было сравнить тот вечер с этим?! Разве танцы на барже, в Чардыме, где прошло мое детство, и куда меня пригласили друзья, могло идти в сравнение с тем давно забытым жалким вечерком? Стоило мне приступить к танцу, как я почувствовал какое-то необъяснимое тепло внутри, как будто оказался в горячей ванне. Я двигался под музыку, и никто не тыкал в меня пальцем, не смеялся украдкой. Все здесь казались такими знакомыми, как будто все мы в этом зале были одной большой семьей. Все вокруг казались сочными, красивыми. Я снова увидел, как две девушки пытались прокричать мне слова приветствия, а сзади кто-то хлопнул по плечу. Я удивлялся и радовался тому, сколько моих ровесников знают меня, и рады меня видеть, и так же улыбался и кивал им, думая, что, по крайней мере, с половиной из них я действительно мог познакомиться на пляже еще в детстве.
Следующую песню я узнал с первого же слова:
Подумать только, что все вокруг одинаково танцуют под эту песню, ведь она далеко не новая. Половину из любимых мне песен, составляли песни, исполненные в девяностые года, и я не мог себе представить, что кроме меня из моих ровесников их еще кто-то может слушать и так же любить! Ощущение было таким, будто какой-то маг или волшебник прочитал мои мысли, отыскал во всем мире таких редких людей и собрал их всех здесь. Честно, ведь это просто не похоже на правду! Но это было правдой! И я снова двигался всем телом, даже не чувствуя усталость и был уверен, что смогу так веселиться до утра. Потом песня закончилась, и стало немного потише. А потом, я словно почувствовал, что на меня кто-то смотрит сзади. Я обернулся и в мелькнувшим на мгновение алом свете увидел силуэт стройной девушки, которая не танцевала, а просто стояла и глядела в мою сторону. В следующем мелькнувшем, на этот раз, голубоватом свечении, я увидел, насколько женственная и складная ее фигура. Она казалась куколкой, такой хрупкой и красивой. В мини-юбке и светлой кофточке, облегающей тело. Волосы ниспадали на плечи, круглолицая и с добрыми, но немного грустными глазами. И какой-то трепет застыл на ее лице. И я все понял: это она! Маша Харькова. Та самая девушка, с которой мы уже давно живем душа в душу.