Сердце мира (СИ)

Таш соседу мысленно посочувствовал. Быть ему вечером опять битым.

За весь разговор раб так и не поднял взгляд. Казалось, он уже смирился с судьбой. А у такого, как Забвение, хорошей судьбы быть не могло.

Собственного имени он не помнил. Рассказывал, что однажды очнулся на окраине незнакомого города без вещей и денег, покрытый свежими татуировками. Местный маг решил, что память у него отшибло из-за этого символа, который и дал Забвению прозвище. Но память исчезла не до конца - на левой щеке татуировка прерывалась, и лицо осталось чистым. Поэтому Заб умел читать и писать, знал силанский и шердский языки, совершенно ничего не помня о себе. Его примечательная внешность: высокий рост, по-шердски карие глаза, пепельные волосы, как у жителей пустынь, - ничего не прояснила. А раз незнамо кто, никому не нужный бродяга, к рукам его прибрал первый же работорговец.

Казалось бы, грамотного раба должны купить в первые же дни. Не тут-то было - все испортили те же татуировки. В Силане и ребенок мог отличить волшебную писанину от обычной, хотя и не все могли ее прочесть. Ни один маг на королевской службе такое бы не устроил - все они находились под строгим надзором. Значит, постарались беглые. А этих любить было не за что. По слухам, они недавно опять сожгли целый отряд солдат. Вместе с ними погибла целая деревня ни в чем не повинных людей.

Забу доставалось больше из-за молвы. Сам он был тихий и почти всегда молчал. Но Киддир, поначалу рассчитывающий получить за него немалую цену, понемногу разочаровывался, и результат отражался на окровавленной спине раба.

В общем-то, Ташу было на это наплевать. Кто только рядом с ним не сидел на лавке за последнюю декаду дней! Всех уже давно купили. Только они двое остались из того набора, с которым Киддир пришел в славный город Тамин-Арван. Как будто силанский бог связал их судьбы одной нитью.

И Ташу это не нравилось. Вряд ли Заба стоило винить в том, что не покупают его соседа, но он словно притягивал неприятности.

Под навесом зашуршала дорогая ткань. Снова потянуло сладковатым ароматом. "Женщина. Богатая", - понял Таш еще до того, как обернулся.

- Госпожа Лилана эс-Мирд! - в подтверждение раздался возглас Киддира. - Тысячи лет благоденствия вам и вашему мужу! Какое совпадение - я как раз думал о вас!

Ответом ему был мелодичный смех.

- Ли Лаана, Киддир. Правильно произносить Ли Лаана. Все пытаешься угодить каждому покупателю? Я ведь давно разрешила называть меня Лил, - мягко пожурила женщина. Акцент в ее речи был почти неразличим, но чувствовалось, что она не уроженка этой страны.

- Ай, ну что вы! Мы так редко видимся, что я не могу отказать себе в удовольствии называть вас, как вам больше нравится. Так что я могу сегодня предложить прекрасной госпоже эс-Мирд?..

Таш повернул голову. Соплеменница? И точно, рядом с угловатым работорговцем улыбалась молодая шердка лет двадцати. Темные волосы были уложены в "рога" - обычную для замужних дам прическу - и прикрыты шелковым платком. Томные карие глаза оттеняло бордовое платье модного покроя, а запястье увивал золотой браслет в виде змейки. В глубоком вырезе лежала золотая цепочка с подвеской. Сопровождали женщину двое - служанка в возрасте и пожилой силанец с морщинистым лицом. Достаточный эскорт для аристократки невысокого ранга. Может быть, она жена барона или рыцаря. А это значило, что перед Ташем стояла его возможная будущая хозяйка.

Он выпрямился и расправил плечи, вдохнул, напряг мышцы. Этому его научил Киддир - чтобы выглядеть привлекательнее для женщин. Скосив глаза, Таш заметил, что Ли Лаана смотрит в его сторону.

"Великий Иль, молю Тебя, лишь бы в этот раз не сорвалось!"

Когда она в самом деле зашагала в его сторону, Таш мысленно возликовал.

И поник, когда услышал ее голос.

- Киддир говорит, ты знаешь шердский. А писать на нем умеешь?

- Умею, госпожа, - скромно ответил Заб.

- Это мы сейчас проверим, - в тоне женщины проявилась неожиданная для хрупкой красавицы деловая хватка. - Меня уже многие пытались убедить, что умеют, а писали с ошибками. Нади, подай дощечку.

Служанка - Таш с удивлением отметил, что на ней нет ошейника, - вручила госпоже покрытую воском деревяшку и металлический стилос. Такие использовались для обучения грамоте, чтобы не тратить на детские каракули дорогой пергамент. Когда-то и Таша учили на ней, но недолго. Хозяину развлечение быстро надоело.

- Пиши: "Я, нижеподписавшийся, заверяю, что сдано шесть мешков овса, три амфоры с вином"...

Таш не удержался и посмотрел ей в лицо. От шердки, носящей местную аристократическую фамилию, он ожидал декламации стихов или молитв, но точно не торговый документ.

И только благодаря этому Таш перехватил взгляд сопровождающего ее силанца. Волосы мужчины еще не поседели, а кожа уже сморщилась, как высохшая слива. Когда он хмурился, борозды у него лбу собирались причудливым узором. Это было бы смешно, если бы старик не поймал Таша на том, что рабам делать запрещено.

Ни в коем случае нельзя поднимать взгляд на господ.