Сердце моего Марата. Повесть о Жане Поле Марате

Переулок был буквально наводнен солдатами. Они дежурили у каждого подъезда и внимательно следили за входящими и выходящими, а у иных даже спрашивали документы. Впрочем, входящих и выходящих было очень немного: кто раньше из любопытства спустился вниз, теперь стоял и глазел, кто же остался дома, продолжал там оставаться и не высовывал носа на улицу.

Мы смешались с толпой. Я чувствовал себя как нельзя хуже: огромный сверток под мышкой жег мне руку, ноги подкашивались. Я понимал, что, если меня остановят у подъезда и начнут проверять содержимое свертка, все пропало. Пусть правильно поймет меня читатель: боялся я, разумеется, не за себя…

Люди вели себя сдержанно, но в этой сдержанности чувствовалась немая угроза.

Когда офицер грубо толкнул и оскорбил рабочего, стоявшего рядом со мной, тот спокойно ответил:

— Ничего не выйдет, дружок. Ты хотел бы нас спровоцировать, я это вижу. Но мы сохраним спокойствие до тех пор, пока это будет нужно, и пусть лопнут от ярости все аристократы, которые прислали тебя сюда!..

А одна из женщин крикнула с гневом и презрением, обращаясь прямо к гвардейцам:

— Мой муж тоже солдат! Но если бы он был так подл, что пожелал бы арестовать Друга народа, я сама раскроила бы ему череп!..

Мы стояли, смотрели и слушали. Однако нужно было на что-то решаться. Жако понял причину моих сомнений и предложил:

— Сударь, давайте, я отвлеку этих господ, а вы пройдете незамеченным!

О, сорванец Жако! Парижский мальчишка, как часто я потом думал о тебе! Твоя находчивость спасла наш план, бывший под угрозой крушения…

Мальчик подошел вплотную к подъезду.

Засунув руки в карманы, он стал насвистывать как то песенку и при этом довольно нагло посматривал на гвардейцев.

Один из стражей не выдержал:

— Эй, тебе чего надо?..

Этого только и ждал Жако. С самым невинным видом не вынимая рук из карманов, он спросил:

— Не можете ли вы сказать, добрые господа, за кем это вы охотитесь?

Все пикетирующие подъезд обернулись к мальчику.

— А ну, марш отсюда! — гаркнул гвардеец.

— Зачем так грубо, господин соглядатай? Ведь я ж вас только спросил!..

— Вот я тебе сейчас и отвечу! — крикнул взбешенный гвардеец и бросился на Жако. Мальчик проворно юркнул в толпу. Я, не менее проворно, никем не задержанный, юркнул в подъезд…

* * *

…Пришлось долго стучать, прежде чем за дверью послышались шаркающие шаги. Когда я назвал свое имя, дверь открылась, и пожилой человек в рваном халате предложил мне следовать за ним.

В комнате, куда мы вошли, были двое.

Старая женщина ломала руки и тихонько причитала.

Марат, сдержанный и мрачный, пытался ее успокоить:

— Будет вам, мадам Мишо! Ей-богу же, нет ничего страшного; во всяком случае, волноваться абсолютно нечего!

— Да как же нечего! — стонала женщина. — Ведь вы, да и все мы, в западне!

— Ну, до западни, положим, еще далеко. Подумаешь, какие-то там несколько сотен гвардейцев… А вот и Буглен — он все сейчас уточнит!..

— Не несколько сотен, а десять тысяч, учитель! — с ходу выпалил я.

— Ого! А не многовато ли ради одного человека?.. Поневоле проникаешься уважением к себе и чувствуешь себя сказочным гигантом!.. Впрочем, откуда у вас эти сведения?..

— Я только что виделся с Дантоном!

— И он сказал?..

— Он сказал, что сможет удержать поток в течение трех-четырех часов!

— Стало быть, сказочный гигант-то не я, а он. Три-четыре часа! Да за это время можно уйти на край света! Слышали, мадам Мишо! Да вытрите же слезы, наконец, и познакомьтесь с моим юным другом прославленным патриотом Жаном Бугленом!..

Мадам Мишо на минуту прекратила стенания, чтобы ответить на мой поклон. Марат отвел меня в угол комнаты и тихо попросил:

— Пожалуйста, как можно подробнее!..

Я рассказал все, что знал.

Марат задумался.

— Все это отлично, — рассуждал он сам с собой. — За три-четыре часа можно уйти на край света… Допустим… Но как я выйду отсюда? Мой облик слишком хорошо известен, и меня схватят тут же…

— Это предусмотрено, учитель! — Я радостно протянул ему свой пакет.

— Предусмотрено?.. Интересно… А ну-ка, разверните!..

Я развернул.

— Мой бог! — воскликнул Марат. — Да вы просто молодец! Здесь все необходимое для того, чтобы я выглядел как порядочный человек! Чудесно! Но чья же все-таки это выдумка?..

— Моя и Жюля, — скромно ответил я.

— Узнаю почерк артиста… А ведь ты-то сам настоящий герой! Дай же я обниму тебя, мой мальчик!..

Горячая волна поднялась от груди к самому горлу… Марат впервые сказал мне «ты»!.. Он верил мне!.. Он считал меня близким человеком!..

Я упал к нему на грудь, омывая ее слезами…

Журналист не дал моему восторгу слишком затянуться.

— О, — вдруг воскликнул он, — я тоже придумал нечто!.. А ну-ка, мадам Мишо, поройтесь-ка в вашем гардеробе, не найдете ли вы там нарядного женского платья?..

— Конечно, и не одно!

— Тогда вот что. Поглядите на эту детскую мордашку, — Марат указал на меня, — она ведь может сойти за девичью, не правда ли?..

— Что вы задумали, учитель? — краснея, воскликнул я.

— Разумеется, сойдет, — улыбнулась наконец мадам Мишо, — да еще какую хорошенькую девушку из него можно сделать!