Сердце, молчи

Мы стояли по разные стороны могил и разглядывали друг друга. Между нами нет ничего общего, кроме родства и трагедии, через которую нам обоим пришлось пройти. За два года, что мы не виделись, он ничуть не изменился. Всё то же надменное и суровое выражение лица. Как же я мечтала когда-то, чтобы он посмотрел на меня другим взглядом, любящим и тёплым, но так и не удостоилась ни единого добродушного порыва с его стороны. И вряд ли уже когда-нибудь удостоюсь.

– Ты очень похожа на свою мать, – с горечью произнёс он.

Для меня это не секрет, и, тем не менее, я удивилась его откровению. Это первый раз, когда он вспомнил при мне маму не в контексте моей виновности в её смерти.

– Какие цветы она любила?

– Она их не любила, у неё была жуткая аллергия на цветочную пыльцу.

– Я об этом не знала.

– Ты много чего не знаешь.

– А как бы мне бы хотелось, папа. Ты никогда не рассказывал, какой она была. Мне некого было спросить, кроме тебя, но ты всегда держал при себе любое упоминание о ней. Максим её не помнил, а родственников, которые бы могли рассказать о маме, у неё не было. Спасибо, что хотя бы не прятал от меня её портреты и фотографии.

Морщины на его лице углубились, и он будто постарел за мгновенье на десяток лет.

– Она бы тебя любила, – вдруг произнёс он. – Ира очень хотела родить второго ребёнка, была одержима идеей родить девочку и была очень счастлива, когда узнала, что снова беременна. Я рад, что она успела подержать тебя на руках.

Огромный ком перекрыл дыхание, а на глазах навернулись слёзы.

– Ты всё ещё считаешь меня виновной в её смерти? И в смерти Максима?

– Ты бы могла его остановить.

– Хватит, папа! Не могла, не могла я его остановить! И ты прекрасно это знаешь. Хватит всю жизнь из меня делать виновную в том, чего я не совершала.

Устало покачала головой, не спуская с него глаз.

Я многократно объясняла отцу, при каких обстоятельствах произошла трагедия. Но меня никто не слышал. И весь ужас заключался в том, что ему на протяжении многих лет удавалось держать в моём сознании виновность в гибели брата.

Мы праздновали его день рождения в клубе с друзьями, естественно, все выпивали алкогольные коктейли. В какой-то момент он поссорился со своей подругой и ушёл после этого неприятного инцидента. Я думала, отлучился на несколько минут в уборную, а оказалось, что просто покинул вечеринку и сел в нетрезвом состоянии за руль. Максим не проехал и пары километров, как произошла авария.

Папа был прав в одном – я бы могла его остановить, но понятия не имела, что мой брат решил в тот вечер пьяным уехать на машине.

– Я не виновата, папа. Не виновата. Я ни в чём не виновата. Ни в смерти мамы, ни в смерти брата. Неужели найти виновных облегчает твоё существование? Посмотри на себя, ты одинок, отгородился от всего мира и живёшь прошлым. Отпусти его. И их отпусти. Начни жизнь заново, пока не поздно… Мы бы могли быть счастливы, но ты выбрал неверный путь, папа. И, в отличие от тебя, я наконец это поняла, и, знаешь… так легче жить. Да. Я живу, а ты существуешь.

Он прикрыл глаза на секунду, скрыл боль, которую вызвали мои слова. Хоть какие-то эмоции промелькнули на его лице, это уже хорошо.

– У меня никого из близких, кроме тебя, не осталось, и у тебя тоже. Неужели ты не чувствуешь во мне необходимость? Не хочешь сблизиться, почувствовать, что кому-то ещё нужен?

Он лишь молча глядел на меня, не отвечая на вопросы.

Я нашла в сумке личную визитку и протянула отцу. Мне даже показалось, что он просто проигнорирует её, но всё же рука в чёрной перчатке обхватила кусочек картона.

– Это мой телефон, папа. Можешь мне звонить в любое время, если вдруг почувствуешь необходимость.

Глава 47

– Что-то в тебе изменилось. – Лара с прищуром оглядела меня. – Но не могу пока понять, что именно.

Беспечно пожала плечами и откусила кусок пиццы. А когда тщательно прожевала и запила водой, во рту осталось какое-то неприятное послевкусие.

– Я тональный крем поменяла и тушь новую купила. Консультант гарантировала увеличение объёма ресниц в три раза.

Кокетливо поморгала, вздёрнув одну бровь вверх.

– Ну как?

– Да ну тебя, – махнула рукой подруга. – Я серьёзно, Ань.

– Ну не знаю тогда. Тебе виднее. По мне, какая была, такая и осталась.

– Будешь? – спросила Лара, указывая на последний кусок пиццы в коробке.

– Нет, спасибо. Что-то не идёт.

– А что так? Я же твою любимую заказала.

– Маслины какие-то странные на вкус. Тебе не кажется?

– Да вроде как обычно.

На улице шёл сильный снегопад, поэтому сегодня мы решили не покидать тёплых стен офиса и устроили обед прямо в моём кабинете. Придвинули ближе к панорамному окну журнальный столик. Было немного неудобно есть из-за того, что он слишком низкий, но впечатляющий вид на бизнес центр компенсировал все неудобства.

– Кстати, с завтрашнего дня начну начисление зарплаты сотрудникам. Горин дал распоряжение. В этом месяце мы получим её на неделю раньше.

– Отличная новость.

– Это ещё не всё. Мы получим двойной оклад. Та-дам!

– Здорово! Как раз успеем сделать все необходимые покупки к Новому году. А детям что купить под ёлку?