Сердце, молчи

— Вы не задобрите меня своей лестью, мистер Уинтертон, — сразу перешла в наступление Салли, побледнев и вздрогнув от подступившей злобы. — Вы мерзкая свинья, и будь моя воля, вы бы завтра вылетели с работы.

Он отпрянул и криво усмехнулся.

— Что ж, преследуйте меня, дорогая Салли, выгоняйте, судитесь со мной, если вам так нравится. Это ничего не даст, и никаких доказательств у вас нет. Скажите, я хоть раз использовал ваше имя, ваше полное имя в этих публикациях?

— Может быть, и нет, но все равно вы зашли слишком далеко. Читателям будет нетрудно немного напрячься и добавить слово «любовь» к псевдониму «дорогая». И тогда они придут к ложному выводу, будто я — автор этих статей.

Он откинулся на спинку кресла, раскачиваясь на ножках.

— Ну так уж и все! Черт возьми, даже интересно, кто это слышал о вас?

— Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть, мистер Уинтертон. Благодаря вам и прочим вашим дружкам-писакам об этом знает полмира. О моих контактах со знаменитым писателем Максимилианом Маккензи.

Хитрые глазки Уинтертона прямо-таки впились в нее.

— Вы называете это контактами? Я бы сказал, что ваши отношения гораздо глубже.

Услыхав его уточняющую формулировку, Салли густо покраснела, а Дерек понимающе и довольно ухмыльнулся.

— Эти, как вы говорите, контакты пойдут вам только на пользу, если вы перестанете упрямиться и согласитесь на новую работу, которую я вам предлагаю. Ведущий обозреватель в «Стар энд джорнал»! Полагаю, этого хватит на жизнь.

— Я не журналистка и никогда ею не была. И не собираюсь становиться, даже если вы предложите мне миллион.

— Другие газеты, — продолжал он, не придав значения ее словам, — поднимут шум и начнут звать вас к себе. Вот почему я удвою вам ставку и сохраню вас от их цепких когтей. Попробую удержать вас в своих.

— Да не нужна мне ваша дерьмовая работа! — чуть ли не бросилась на него Салли. — Я пришла сюда только за письмом, которое прислала вам из Окленда. В нем говорится, что я отказываюсь от любого устного соглашения с вами, если окажется затронута личная жизнь мистера Маккензи.

Дерек сразу помрачнел и нахмурился.

— Чего вы хотите? Дорогая Салли, у меня нет этого письма.

У Салли возникло такое ощущение, будто ее сердце разлетелось вдребезги. Он отрицает существование письма! Надежды почти не осталось.

— Но я отправила его вам, на ваш адрес. Это довольно большое письмо. Уверяю вас, в нем все, о чем я сейчас сказала. После него я не послала ни одной статьи о Максе. А репортажи — это ваших рук дело.

— Ну что ж, допустим. Я немного пофантазировал.

— Вы сможете повторить это, — не отставала от него Салли, — в присутствии свидетелей?

— С чего бы, черт побери! А вот вы сможете доказать, что отправили мне письмо?

Может ли она? Нет, это немыслимо.

— У вас есть черновик, копия или ксерокопия?.. Нет? То-то же, — с нескрываемым облегчением улыбнулся он. — Дереку Уинтертону все ясно.

— Но я послала его! — воскликнула она, терзаемая одновременно гневом и отчаянием. Теперь ей уже никогда не оправдаться перед Максом. А значит, их отношениям настал конец. Однако, прикинула она, есть еще один выход…

Ее дядя! Он глава совета директоров. Он поможет ей, в этом нет сомнения. Правда, неизвестно, как все сложится, но поговорить с ним необходимо.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Ты не знаешь точно, — с тревогой спросила Салли, — когда дядя Роберт вернется из-за границы? — Она воспользовалась телефоном в кабинете Макса. Эллен сообщила ей, что мистер Маккензи уехал и ей ничего не известно о его возвращении.

— Я не в курсе всех путешествий Роберта, Салли, — ответила ей мать. — Дорогая, я слышу по голосу, что тебе нехорошо. Неужели ты… нет, это невозможно… порвала с Максом? И мы с Джеффом его никогда не увидим?

— Нет, мы по-прежнему помолвлены, но… я сейчас не могу объяснить. Мама, мне очень нужно повидать дядю Роберта.

— Попробуй связаться с его секретаршей, дорогая. Очевидно, его газета… как она называется?..

— «Стар энд джорнал». — Салли с трудом выдавливала из себя слова. — Да, там могут знать. Спасибо за совет, мама. Я скоро к тебе приеду.

Дежурный в «Стар энд джорнал» связал ее с секретарем мистера Роберта Фаусетта, главы совета директоров. Салли сразу назвалась и добавила:

— Я хотела бы поговорить с моим дядей, мистером Робертом Фаусеттом.

— Простите, мисс Дирлав, — отозвался звонкий женский голос, — но он пропутешествует еще недели две — сначала поедет в Сингапур, а потом еще куда-то. Не знаю, чем мне вам помочь. Думаю, что лучше всего оставить ему номер телефона; в общем-то, он собирался мне позвонить, понимаете?

Салли поняла.

— Все равно спасибо, — сказала она. — Но лучше ничего ему обо мне не говорите.

— Вот как!

У Салли забилось сердце. Она резко повернулась. Интересно, сколько времени простоял здесь Макс? Даже небрежно одетый, он прекрасно выглядит и может покорить любое женское сердце, мелькнуло у нее в голове.

— Прости, что я позвонила по твоему телефону, — проговорила она, стараясь подделаться под его холодный тон. — Я заплачу за этот звонок.