Сердце морского короля

Коснуться бы черных волос, уже отросших и связанных в недлинный хвост на затылке. Снять заколку и долго-долго гладить, запустив пальцы в мягкие пряди… А потом уронить руки на плечи и притянуть гибкое податливое тело к себе, услышав возмущенное фырканье. Но так, чтобы не отстранилась и не оттолкнула! Чтобы сама раскрыла губы, подаваясь навстречу…

Алестар встряхнул головой, отгоняя жаркое наваждение.

— Прости, — сказал сконфуженно. — Что?

— Жрец, который нас поил зельем, — терпеливо повторила Джиад, хмуро глядя мимо него. — Виалас. Он сказал, что ваше величество… Что вы не сможете запечатлеться с Маритэль.

— Что?! — выдохнул Алестар. — Почему?

Перед тем как ответить, Джиад все-таки глянула ему глаза в глаза.

— Потому что ваша кровь больше никогда не примет запечатления с кровью двуногих, — четко и ясно сказала она. — Ни с человеком, ни с иреназе, у которой в роду были люди. Вы можете запечатлеться с кем угодно, если она чистокровная иреназе, понимаете? Но не с Маритэль.

— И не с тобой… — сказал Алестар то, о чем сейчас только и мог думать. — Джиад, ты понимаешь, что это значит? Получается, мы могли бы быть вместе. Без всякого запечатления! Просто… вместе…

— Вы с ума сошли, ваше… — Джиад воззрилась на него с изумлением, злостью и вроде бы даже опаской. — Я вам только что сказала, что натворили ваши жрецы! И даже не предупредили вас! И если Суалана предлагает вам брак, значит, их королю тоже об этом может быть известно! А вы! Все, о чем вы думаете…

— А о чем я еще могу думать, когда ты говоришь такое? — растерянно спросил Алестар. — Что мои жрецы — те еще мерзавцы, я и так знаю. Тиарану я давно собираюсь хвост прижать, вот и появился случай. Но в этом ничего нового нет…

Он запнулся, потому что мысли вдруг закончились. Осталась только одна: запечатления у них с Джиад теперь случиться не может! Если даже они проведут вместе ночь… сколько угодно ночей! Это безопасно!

Алестар сглотнул вдруг вставший в горле ком. Джиад смотрела на него так, словно готова была отшатнуться. Сбежать или ударить. Словно едва-едва появившееся между ними доверие, хрупкое, как тончайшее пластинка перламутра, уже дало трещину и вот-вот разлетится на куски!

— Я понял, — сказал он хрипло. — Про Маритэль. Ты права, я должен был узнать. Спасибо, Джи! Не думай обо мне плохо, это ничего не меняет. Ни между нами, ни между мной и Кариандом. Я вернусь, как только будут новости, хорошо?

— Да, ваше величество, — поклонилась Джиад, неуловимо расслабляясь, и Алестар сам выдохнул, будто удалось отбить лоур, нацеленный в горло. — Удачи вам.

«Удачи мне, — горько подумал Алестар, поспешно плывя по коридору. — А еще ума и терпения! И сил не думать, что все могло бы обернуться не так уж плохо, если позволить себе забыть про честь и благодарность. Но клятая Суалана! Откуда они узнали?! Кажется, пора и вправду открутить кое-кому хвост!»

* * *

Дверь за Алестаром закрылась, и Джиад вернулась в спальню. Лилайн лег на кровати удобнее, подложив под спину еще одну подушку, и разглядывал книгу иреназе — стопку костяных пластин, испещренных странными значками. Это была та самая книга, что Джиад получила в подарок на акалантском базаре, но прочитать так и не смогла — иреназе говорили на том же языке, что жители Аусдранга, но вот письмена у них были совсем другие.

— Как ты? — спросила она, опускаясь рядом и с тревогой приглядываясь к побледневшему лицу Лилайна. — Я сейчас целителей вызову…

— Не надо, — упрямо сказал Каррас и, уронив книгу на постель, в упор глянул на Джиад. — Хватит с меня пока хвостатых, пусть даже лекарей. Подумаешь, дырка в плече, будто в первый раз.

— А меня лечиться заставлял, — улыбнулась Джиад.

Протянув руку, она бережно коснулась волос Лилайна, отросших и перевязанных каким-то шнурком, погладила темные пряди. Наемник не дернулся, не отодвинулся, но и не подставил голову под ласку, как раньше. Джиад, вздохнув, убрала ладонь.

— Лил… — позвала она тихо. — Прости. Прости меня за все. Но я не лгала тебе. У меня с Алестаром ничего нет.

Имя короля иреназе слетело с губ так легко, что Джиад сама удивилась. А ведь она даже в мыслях старалась звать его рыжим или как-нибудь еще, словно исполняя примету не называть нежеланного гостя по имени. А сейчас — будто само вырвалось. Именно в тот момент, когда не надо бы.

— Я знаю, — ровно отозвался Каррас. — Ты это уже сказала.

— А ты поверил. — Джиад села удобнее, привычно подняла колени и обняла их, совсем как на лежанке в их лесной хижине. — Лил, наверное, ты единственный, кто мог поверить, увидев такое. Словам, а не глазам…

— Нет, — усмехнулся Каррас. — Я поверил тебе, Джи. Это ты единственная, у кого слова с делом не расходятся. И хватит об этом.

Он откинулся на подушки, поморщившись, и Джиад встрепенулась.

— Давай все-таки целителей позову, — просительно сказала она. — Лил, я бы сама тебя перевязала, да ничего в местных снадобьях не смыслю. Толку от меня здесь…

Она придвинулась ближе, заглядывая Каррасу в глаза, но тот снова покачал головой.

— Потом, — уронил он. — Джи, ты веришь, что он тебя отпустит?