Сердце музыканта

«Еще один дуралей!» – отметил про себя Николай, но вслух сказал совсем другое:

Проходи, Дим, проходи. Очень рад тебя видеть.

Как там наша красавица? – все с тем же нескрываемым блеском в глазах пропел неизвестно отчего счастливый «Хосе» (по сценарию ему не приходилось быть настолько счастливым), погружаясь всем телом в мягкое кресло. Черт возьми, я прямо в нетерпении от ожидания увидеть мою возлюбленную! У меня даже сон пропал, честное слово.

И прибавился аппетит! – справедливо заметил приятель. Прошу тебя, поумерь свой пыл. Я позвал тебя для того, чтобы поговорить о сценарии.

Да ради Бога! – не стал возражать «влюбленный». Я готов и могу с легкостью прорепетировать первую сцену. Ты только Карменситу поскорее привози и тогда, я тебе с уверенностью утверждаю, спектакль обречен на успех.

Эта постановка – дело всей моей жизни. Я столько лет вынашивал эту идею. Смотри, не испорти мне все дело. А то уставишься на женщину немигающими глазами…

А женщинам это нравится…

Помни одно: мы ставим спектакль, а не любовные романы собираемся крутить.

Разве я тебя когда- нибудь подводил? Или дело тут вовсе не во мне? Давай, колись, что происходит? У тебя и голос по телефону был взволнованный.

Я волнуюсь, как обычно, как всегда.

Да ладно! Что, тоже она тебя зацепила? Мне, как другу, можно знать? Ты всегда был любимцем женщин, я и со счета сбился.

Это оттого, что однажды одна из них предала меня.

Несколько минут длилось молчание. Дмитрий не спешил его нарушить – он ждал. Николай, казалось, в этот момент принимал решение и, обдумывая предстоящий разговор, взвешивал каждое слово.

– Я оттого такой любвеобильный, и женился на самой доброй, самой замечательной… ничего не помогает! – наконец выдохнул он.

Приятель кивнул в знак солидарности, давая Николаю возможность продолжать.

– Я знал Жанну прежде, мы встречались. Я и по сей день ее люблю. Думал все пройдет, забуду, но не сумел. Тринадцать лет продолжается это сумасшествие! Я ни о ком другом не могу думать.

– И вы за все это время ни разу не встретились? – изумился Дмитрий такому откровению.

– Нет, – голос Николая звучал отрывисто, взволнованно. Сначала я думал, она решила порвать из- за той истории с наркотиками, ну ты знаешь… Бред какой-то! А я оттого чуть не погубил себя, что настоящая реальность сводила меня с ума. Она сказала, что у нее кто- то был во Франции, и, недолго думая, улетела. Прямо в лицо бросила: «Ты мне противен»…Потом вернулась в Москву, в театральный поступила. Мы больше не встречались. Никакой на свете экстази не смог мне заменить ее. На мгновение боль отступала, одаривая меня иллюзорным покоем, но позднее возвращалась, терзая с удвоенной силой. Не видел будущего, жить не хотелось! Я был влюблен до крайности, до безумия! Как много для меня могли значить ее грациозный поворот головы или прикосновение руки! Я знал ее всю наизусть! Жанна жила во мне все эти годы.

Дмитрий растерянно вздохнул. – Я даже не знаю, что сказать. Столько лет и любить ее. Грустно, конечно. А теперь ты что делать намерен?

– Я не знаю, Дим, в полной растерянности.

– Хочешь ее вернуть, – бери с ходу все в свои руки.

– Да не хочу я ее возвращать – смысла не вижу…

– Это трусость, подумай: ты, который своим появлением приводишь девушек в восторг, будь увереннее – и она твоя. Проверено. Они с виду все такие неприступные. Не мне тебя учить.

– Не знаю, более ни в чем не уверен. Столько лет прошло, а у меня на сердце все то же. Отчего я не сумел победить самого себя?

– Послушай, а может, как говорится, ну ее? Баба с возу… Был ли ты счастлив? Что вас связывает, в конце концов? Романтические бредни юности? Слава Богу, нам давно не по семнадцать лет. А тебе вообще грех жаловаться – женщины вокруг пчелками вьются. Что еще нужно? Ты известный уважаемый человек, жена красавица, в твою жизнь не вмешивается, тещи нет!

– Это все видимость. Иллюзия. Ничего у меня нет, и не было, кроме той встречи.

– Ладно, пойду, пожалуй. Детали обсудим в ходе репетиции. Немного тороплюсь, извини. Не накручивай себя понапрасну. Приятель с пониманием похлопал его по плечу и вышел.

Ночью Николай не мог сомкнуть глаз. Он поминутно вздрагивал, смотрел на часы, на мгновенье забывался, но вскоре снова пробуждался и с трепещущим сердцем вслушивался в себя, думая о предстоящей встрече.

«Что, если я вовсе ей не нужен? Тогда не был нужен, теперь и подавно. Почему я позволил ей уйти?»

Он закрывал глаза, и воображение тотчас рисовало ему нежную девушку с утонченными чертами лица, изящной грацией, глубокими небесного цвета глазами, прежнюю юношескую мечту.