Сердце на грани

Я продолжала смотреть на нее, не моргая. Грусть и разочарование навалились неподъемным грузом. Как же меня достала такая жизнь. Почему это все просто не может прекратиться!?

– Я тебя спрашиваю: поняла? – рявкает мама и с силой толкает меня назад. Ощущаю, как моя нога упирается в журнальный стеклянный стол, который стоит позади, я пошатываюсь, теряя равновесие. Как физическое, так и душевное. – Что-то я не слышу ответа! – продолжает мама и еще раз толкает меня.

В мышцах ощущается боль после тренировки, и я понимаю, что падаю.

Все вокруг наполняется симфонией разрушения. Окружающий мир меняет плоскость. Осколки с оглушающим звоном разлетаются в разные стороны. Руки начинает саднить. И я понимаю, что мелкие куски стекла впились в кожу. Но это мелочи, по сравнению с резкой болью, которая пронзает ногу и отдает по всему телу. Все тело на секунду немеет от шока. Дышать становится тяжело, комната перед глазами плывет.

Кроме звона в ушах я ничего не слышу, но заставляю себя посмотреть вниз. Все в крови, в моей крови. Из щиколотки на правой ноге торчит огромный осколок. А я никак не могу отвести взгляд. Уставилась на рану, как загипнотизированная.

Разбитый стеклянный стол становится немым свидетелем зарождающейся тьмы в моем сердце и потери надежды. Он напоминает о том, что все в этом мире имеет свой конец, и что даже самые прекрасные вещи могут быть разрушены.

Танцы. Как мне теперь танцевать? Последние мысли мелькают в голове. Я теряю сознание.

Совпадение первое

Планету населяет огромное количество людей, но лишь с некоторыми судьба тесно переплетает наши нити.

И мы не всегда можем повлиять на этот выбор.

Глава 1.

По осколкам прошлого

?Мира?

Локоны беспорядочными волнами падают мне на плечи после того, как я стянула резинку. Сегодня на голове было куда меньше лака, нежели обычно, поэтому я выглядела довольно свежей. Долой всю штукатурку с лица. Сначала в ход идет несколько ватных дисков с мицеллярной водой, затем гидрофильное масло. Если бы пару лет назад мне сказали, что я сама буду профессионально краситься, я бы прыснула со смеху. Мне всегда была близка естественность и простота во внешности. Но когда марафета от тебя требует работа, позволяющая жить не от зарплаты к зарплате, то быстро учишься и принимаешь все условия.

Постепенно в отражении зеркала начинаю узнавать себя. Вместо кружевного и почти прозрачного бюстгальтера – черный кашемировый свитер, который я купила после первых чаевых. Он подчеркивает темные глаза. Мне всегда нравилось, что цвет радужки сливается со зрачком. Вместо таких же, как лифчик, трусиков и подтяжек для чулок – обычные прямые джинсы, наконец прикрывающие мое тело.

– И как это у тебя получается? – Ко мне подходит Эми, все еще одетая в костюм для выступления. Я приподнимаю бровь и непонимающе смотрю на нее. – Даже в закрытой одежде и без косметики ты выглядишь сексуально. Может, дело в том, что ты рыженькая? – На ее лице появляется добрая ухмылка.

– Это ты так считаешь, – пожимаю плечами. – Но мне лестно слышать комплименты от звезды клуба. – Игривая улыбка освещает мое лицо, хотя усталость давила на плечи.

– Надолго ли это? Ты проработала у нас всего несколько месяцев, а на тебя спрос постоянно растет. Парни слюной давятся, когда видят тебя.

В словах Эми не было зла. Я это знала, потому что именно она стала мотиватором для меня, когда я в очередной раз сидела в баре, упиваясь своей недодепрессией-переапатией. В ней было столько жизни, что я просто не могла не заразиться ее энергией. Мы тогда обменялись контактами и пару раз виделись. Она же и привела меня в индустрию стриптиза. Звучит слишком высокопарно для работницы стрип-клуба, да?

Когда ты не можешь профессионально заниматься танцами из-за фантомных болей, а денег от подработки в кафе не хватает даже на половину аренды квартиры, то идея стать танцовщицей стриптиза уже не кажется абсурдной. К тому же, я еще ни разу не пожалела о своем решении. Все трюки мне давались легко, и я была крайне удивлена отсутствию панических атак во время танцев в клубе, которые преследовали меня во время реабилитации и при попытках вернуться к хореографии. Возможно, сейчас мной двигало желание заработать больше денег, чтобы облегчить нам с Владом жизнь. Но эта работа сняла с меня часть оков.

– Эми, ты преувеличиваешь. Это раз. А во-вторых, рядом с горячей латиноамериканкой у меня просто нет шансов.

Оглядываю ее фигуристое тело, утрированно закусывая нижнюю губу.

– Засчитано, – смеется она. – Кстати, когда следующее твое выступление?

Я поворачиваюсь к ней на крутящемся стуле.

– Послезавтра.

– О, на маскараде получается?

– Ага.

– Мое любимое шоу. Когда не видишь лица гостей, они кажутся более привлекательными, – усмехается Эми. – Да и больше чаевых от богатеньких засранцев, – нараспев произносит она и уходит к своему столику, виляя бедрами.