Сердце на ладони

Вдруг Славик остановился, обернулся к Тарасу, который шел чуть отставая. Оскорбительно плюнул мимо него окурком. Снял с плеча ружье, поставил прикладом на песок. Глаза его гневно блеснули и потемнели.

— Один из нас сегодня должен умереть, — сказал он зло и серьезно. Тарас, хотя и почуял что-то недоброе, улыбнулся, как бы заинтересованный игрой.

— Условия: расходимся и сходимся в лозняке. Кто увидит первый… Случайный выстрел… Несчастный случай. Больше двух лет не дадут… не бойся!

Если б не блестели так глаза, не подергивались губы и пальцы лихорадочно не перебегали по граненым стволам двустволки, это можно было бы принять за очередную шутку Славика, пускай неуместную, детскую, но шутку.

Но сейчас Тарас разозлился:

— Для этой игры ты позвал бы Витю. И не ружья вам нужны — деревянные пистолеты. Аяь. перерос. Да и тебе пора…

— Ты гад! — закричал Славик, брызгая слюной. — Ты… Ты… Ты подлец! Я ненавижу тебя.

— За что?

— За что?! Она моя девушка. Я первый познакомился!.. Я первый!..

— Фью, — свистнул Тарас. — Погоди, ты о ком это?

— Идем, а то я тебя прикончу на м. дле! — выходил из себя Славик.

Тарас наконец все понял. Маша как-то рассказала ему, что она встречалась со Славиком. Не призналась только, что встречи эти продолжались и потом. Он не придал этому значения. Мало ли кто с кем раньше встречался! А оно вон как обернулось! Однако что это за метод решать такие вопросы? Скажи, пожалуйста, какой средневековый рыцарь!

— Дурак! Она что, твоя частная собственность? Ты откупил ее? Идиот! У нее своя голова на плечах. И не такая пустая, как твоя. Она сама может выбирать, с кем ей встречаться. Пошел ты… — Тарас выругался, повернулся и, поправив за спиной ружье, быстро зашагал назад.

В глубине души Славик, пожалуй, был рад такому исходу. Он даже подсознательно надеялся на него еще там, на заводе, когда в голову пришла сумасшедшая мысль о «ковбойской дуэли»: он знал, что Тарас стреляет лучше.

Тарас отказался, сдрейфил, удирает — это уже поч-ти его, Славика, победа. А победу надо закрепить. Тем более что злость не остыла, все еще кипела в нем.

— Стой! Буду стрелять! — Славик вскинул двустволку и выпалил вверх.

Тарас вздрогнул. Он шел с незаряженным ружьем, а этот тип, выходит, зарядил еще дома. «От такого шалого всего можно ждать».

Он повернулся:

— Стреляй!

Славик с поднятым ружьем двинулся к нему.

— Кто в тебя будет стрелять! Дрожишь? Побелел?

Действительно, Тарас побледнел и дрожал. Он был из тех людей, кого почти невозможно заставить потерять над собой власть. Но пусть остережется тот, кто доведет его до такого состояния! Славику, очевидно, казалось, что он и впрямь втоптал своего соперника в грязь — напугал, унизил, уничтожил. Что ему еще добавить? И он со всего размаха дал Тарасу кулаком в челюсть. Тот чуть покачнулся, сделал шаг в сторону, шире расставил йоги. На лице застыла кривая улыбка.

— Разве так бьют?…

Кажется, и не замахнулся вовсе, а Славик отлетел, как мяч, хлопнулся на колючую сухую траву. Ружье вывалилось из рук.

Вскочил и петухом налетел на Тараса. Тот снова будто бы и несильным Ударом опытного боксера отбросил его еще дальше. Славик завыл, пополз к ружью. Тарас поднял Славика, увидел, как заплывает подбитый глаз, спросил:

Хватит или еще?

Cлавик до крови прокусил ему руку. Тарас отблагодарил его двумя легкими пощечинами и толкнул в лозняк. Схватил его ружье и ушел. Славик сидел в кустах, закрыв ладонью подбитый глаз, и тихо скулил от злобы, обиды и боли.

Валентина Андреевна ужаснулась, увидев Тараса с двумя ружьями. — А Славик?

— Лежит там,

— Как лежит?

— Я набил ему морду. Не умеет обращаться с ружьем.

— Что у вас случилось, Тарас?

— Ничего. Он расскажет, — уклонился от ответа Тарас, передавая Валентине Андреевне ружье.

Но разговор услышала Наташа. Вскочила в комнату, сообщила родителям с восторгом:

— Тарас набил Славику морду.

— Что ты плетешь?! — возмутилась Галина Адамовна.

Девочка встретила брата на пороге, повисла на шее.

— Тарасок-голубок, расскажи, как ты учил его стрелять?

— Кого?

— Кого? Славика!

— Боже мой! — всплеснула руками Галина Адамовна. — Да у тебя распухла щека. Что случилось?

Встал с качалки Антон Кузьмич, подошел, повернул сына к окну, тихо свистнул — удивился.

— Ничего, силенка есть. Больно? В понедельник сделаем снимок, как бы трещины не было.

Отец ни о чем не расспрашивал, как всегда. Он ждал, надеялся, что сын расскажет сам., И Тарас действительно предложил:

— Пойдем, папа, пройдемся.

— А, секретики! — закричала возмущенная Наташка. — Ну и уходите! Ну и гуляйте! За-знаваки вы. У меня тоже есть секрет, в сто раз интереснее, чем ваш, и никогда вам не расскажу. — Она чуть не плакала от досады..

…Ярош несколько раз присвистнул, один раз засмеялся. Больше всего его удивила Маша, Вот так тихоня!

Потом они, помолчали. Зашло солнце. По-осеннему быстро сгустился мрак. Под соснами стало почти темно.

Антона Кузьмича тронуло доверие сына,

— Ты любишь ее?

— Она мне нравится…

— Она долго с ним встречалась?

— Не знаю. Она сказала, что встречалась, а много ли раз, я не спрашивал.

— Ему она тоже рассказала? — Вряд ли.

— Ты сильно побил его?