Сердце на троих

Конечно, я их понимала, интерес и все такое, уверена, что, сейчас глядя, на слегка кудрявые светлые волосы малышки, Итан рад и знает, что она его. А маленький темноволосый ангел-сынок, Джеймса.

Вот тут срабатывает и главный механизм нашей любви, мы все понимаем, но дети именно наши. Мы не станем их делить. Они будут знать, что любимы нами одинаково.

Они просто наши и все.

Улыбаюсь, плачу, и засыпаю. Но не хочу закрывать глаза. Да, я очень устала, но мне так сложно оставить этот момент без себя. Хочу видеть каждый их взгляд в сторону меня, детей. Хочу чувствовать их прикосновения, слышать слова благодарности и обещаний в любви, которые услышала за эти часы родов и после.

Мы так сильно любим, что иногда кажется, будто эта любовь жива и имеет огромную силу, словно она и правда не только внутри нас живет.

Внезапно мужчины, поворачиваются ко мне и оба подходят с обеих сторон. Берут в свои руки мои ладони, вновь целуют их.

– Ты самая лучшая женщина на свете, малышка, – проникновенно говорит Итан.

– Спасибо, милая. Спасибо за них. Спасибо за все, что делаешь для нас, – наклоняется и оставляет маленький поцелуй на моих губах.

– Люблю вас, – шепчу еле слышно.

– Отдохни, детка. Мы будем рядом.

– Спасибо, – улыбаюсь обоим мужчинам и проваливаюсь в глубокий сон.

Выписка из клиники проходила почти как свадьба. Только центром внимания были не наши кольца, а Дин и Алекса Рид.

Обожаю их имена. Это был долгий и длинный спор. Почти все время моей беременности мы не могли решить, как назовем наших детей. И даже мое предложение, чтобы это сделала я было оспорено. Впервые!

В итоге, мы выписали имена для дочки и сына на бумажки и тянул папа. Это уморительно смешно, но в итоге решило проблему, и никто не ссорился больше.

И вот мои любимые в руках держат наши сокровища, а я улыбаюсь и одновременно с этим ужасно боюсь, вдруг что. Да, материнский инстинкт у меня вдвойне увеличен.

Поздравления. Слезы. Радость. Счастье. Пожелания. Все это теперь окружает меня, мою семью.

Садимся в огромного зверя, который приобрели Итан и Джеймс, назвав его семейным, и едем домой. Все остальные за нами.

Хлоя уже замужняя давно и глубоко беременная от братьев Уилсонов. Да, их брак не признали в США, но, по-моему, это их волнует в самую последнюю очередь.

Рич, влюбленный в какую-то загадочную девушку с курса, но дурней от этого не стал. Мама и папа, которые за нас всех ужасно рады. Анна и ее семья. Все рядом.

Говорю же, все, как и тогда, в тот день, когда, мои мужчины надели мне кольцо на палец, поклявшись любить так же, а может и сильней, чем в тот августовский день!

Я, кстати, сменила фамилию на Рид. Это упростило нам жизнь. Ведь мои мужчины братья, и теперь наши малыши будут носить такую же.

По-моему, это все.

Я счастлива, и буду пребывать в этом счастье долгие годы. Буду любить и любима теперь уже в четыре раза больше.

С Кэти мы так больше и не общались, но за одно единственное я бы хотела ее поблагодарить, что она смогла уговорить меня на тот поход в клуб.

Ведь если бы не… А, впрочем, я не приемлю этих «если бы…». Уверена, что мои любимые мужчины нашли бы тысячу и один способ сделать меня своей.

Но эпичней того момента, когда я увидела Ита между ног быть не могло. Смеюсь в голос от этих воспоминаний.

Один день из жизни четы Рид. Примерно 3 – 4 года спустя.

– Детка, ну сколько можно? – стонет Итан, прохаживаясь уже по третьему гипермаркету за этот день.

– Малыш, я мама. Я лучше знаю, какое молоко нужно нашим детям. И если его не было в предыдущих, мы будем его искать пока не найдем.

Джеймс молчит, потому что уже знает, меня не переспоришь.

Обычно, я многие покупки совершаю с Хлоей, и нашими водителями. Сегодня же приехала мама с папой и пока они сидят с Дином и Алексой, решила показать им как я живу. Они, видите ли, не поверили мне, когда я отказала им в сексе единственный раз, после подобного дня, что устала и просто спать хочу.

– Я уже понял, что ты права, но блядь, Ли-и-ив, пощади.

– Малыш, почти закончили. Идите на кассу, я творог забыла.

Схватили тележки и чуть ли не на перегонки помчали. Беру необходимое и подходя вижу, как они с кассиршей болтают.

И тут именно момент такой, что они болтают, а эта… пока не решила, как ее назвать, флиртует. Ну еще бы, они мои аполлоны. И главное тут – мои.

Подхожу и цепляю руку Джеймса, разворачивая к себе, он тут же обнимает за талию.

– Милый, – говорю громко, – мы не взяли для дочки вишневый сок. Сходи пожалуйста.

– Конечно, дорогая.

Смотрю на сучку, которая тут же переключается на Итана.

– Малыш, – он делает тоже самое, только более открыто проявляет себя, целуя в щеку, – еще и йогурт для сына забыли. Возьми пожалуйста и домой поедем.

– Я мигом, – повеселел и помчался тут же, услышав про дом.

Улыбаюсь ему вслед, и поворачиваюсь к совсем офигевшей козе.

– Ох, мужчины… и пары часов не могут выдержать за покупками.

– Понимаю, – поет она.

Тут, внезапно подходит какой-то парень, высокий, крепкий и просит ее подойти куда-то, удалить что-то там на другой кассе. Садится на ее место и мило улыбается мне.