Сердце напрокат

– Более чем. – Я на минуту закрыла глаза. Волнами накатывала слабость. Вторая группа, резус положительный… вот бы мне немножко…

От резкого запаха нашатырного спирта заломило в мозгу. Когда перед глазами немного просветлело, я увидела, что Вольский склонился надо мной и водит у меня перед носом открытой ампулой с нашатырем.

– Эй, подруга! – обеспокоенно проговорил Владимир. – Погоди помирать. Я еще побеседовать с тобой хочу. Поняла?

– Чем это ты меня? – поинтересовалась я, косясь на нож.

Вольский поднес зазубренное лезвие к моему лицу:

– Видишь? Мой единственный друг. Побывал со мной во всяких переделках. И ни разу не кинул, не предал и не забыл поздороваться.

– Ну, ты и псих! – искренне восхитилась я.

Вольский довольно ухмыльнулся.

– Извини, пришлось тебя порезать, пока ты была в отключке. Мне про тебя многие рассказывали. Охотникова такая, Охотникова сякая, она в этом городе самая крутая… Ну, я и решил подстраховаться – не люблю ненужного риска. Крови в тебе в самый раз, чтобы пообщаться и тихо сдохнуть.

– Не любишь риска? – просипела я. – А мне про тебя говорили, что ты экстремал, адреналинщик..

– Все верно, – хохотнул бизнесмен. – Но знаешь, самые крутые потому и круты, что понапрасну не рискуют. Уж ты-то должна это понимать.

Вольский наклонился еще ниже и жадно спросил:

– А ты чё, правда воевала?

– Было такое, – ответила я, мечтая только об одном – чтобы мой враг склонился еще чуть-чуть. Тогда я могу ногами ударить его в пах или вцепиться зубами ему в нос… Сил у меня хватит только на один рывок, но и его может быть достаточно…

Но Вольский был осторожен. И я ругала себя последними словами за то, что никому не успела рассказать о своих догадках. Ну что мне стоило позвонить хотя бы Скрыннику? А теперь, если этот псих меня прикончит, никто не узнает того, что знаю я.

– Ну что, подруга? Поговорим? – у моего лица опять блеснуло лезвие ножа.

– Попить дай, – хрипло попросила я. В глотке пересохло, но на самом деле я хотела хоть немного возместить кровопотерю – ну, и потянуть время, конечно.

Хотя непонятно, зачем мне тянуть время – ведь я прекрасно знаю, что никто не придет.

– Попить? А может, выпить? – осклабился Владимир.

– Выпить тоже неплохо. – Я облизнула пересохшие губы. Пока Вольский ходил в соседнюю комнату за спиртным, я попыталась развязать веревки, стягивающие мои лодыжки и запястья. Но узлы были профессиональные, и потому шансов освободиться за пять минут у меня не было. Из комнаты доносилось потрескивание дров в камине и звяканье стекла. Наконец Вольский вернулся, неся в каждой руке по бутылке. В одной был коньяк, в другой дорогущая водка.

– Что предпочитает леди? – залихватски подмигнул бизнесмен.

– Леди предпочитает свободу, – мрачно сказала я.

– Нет, – голос Владимира моментально стал жестким, как наждак. – И не мечтай. Выбирай из того, что предлагают.

– Тогда коньяк, – кивнула я. Коньяк придает сил и не слишком замедляет реакцию…

– Я бы на твоем месте выбрал все-таки водку, – ухмыльнулся Вольский.

– Почему это? – оскорбилась я. – Предпочитаю благородные напитки!

Владимир насмешливо произнес:

– Водка – отличный анестетик. Когда я за тебя примусь, ты пожалеешь, что не пьяна вдупель. Теперь дошло?

– И все равно – коньяк! – упрямо сказала я.

– Уговорила! – Вольский протянул мне бутылку.

– У меня руки связаны за спиной, не заметил? – огрызнулась я. – Джентльмен должен развязать даму, раз уж предлагает ей выпить.

– Джентльмен не такой кретин, – усмехнулся Вольский и поднес бутылку с дорогим пойлом к моим губам. – Пей, подруга.

Я глотнула из бутылки. Спиртное обожгло рот и горячей волной хлынуло по венам. Я почувствовала, как головокружение отпускает и проходит дрожащая слабость в мышцах. Вольский отхлебнул водки.

– Слушай, просто преступление – пить такой коньяк из горла, – сказала я вполне искренне. – Давай сядем и поговорим по-людски. Рюмки там, закуска. Я, кстати, голодная, как волк! А потом… ну, потом, возможно, нам захочется продолжения…

И я призывно качнула бедрами.

Вольский с минуту рассматривал меня. Затем отрицательно помотал головой, причем в его взгляде читалось явное сожаление:

– Извини, подруга. Я не могу так рисковать.

Н-да, рыбка сорвалась с крючка. А жаль… но попытаться в любом случае стоило.

– Ну, начинай, дорогая, – перешел на деловой тон Вольский. – Излагай, чего успела накопать.

– Дай еще! – я взглядом указала на бутылку.

– Э-э, нет. Сначала чистосердечное признание, радости жизни потом, – заявил бизнесмен, подтянул кресло и удобно в нем расположился. Хлебнул из горла и приготовился слушать.

– Ладно. – Я тоже устроилась поудобнее, насколько это было возможно в моем положении, и начала рассказ. – Собственно, ничего нового ты от меня не услышишь, подонок этакий. Значит, слушай. Два с половиной года назад твоя невеста, известная модель Вероника Белоцерковская, отказала тебе прямо накануне свадьбы. Я понятия не имею, что она о тебе узнала. И, думаю, этого уже никому не раскопать. Но причина была основательная, раз девушка решила покинуть жениха, когда уже и приглашения разослали.