Сердце не обманет, сердце не предаст

– Не мечтай! – рассердился Кис. – Я ж тебе человеческим языком говорю: просто помоги. Потом все твое, как всегда.

Так бывало не раз: Алексей преступление раскрывал, или, скромнее говоря, разминал, на финальной стадии просил помощи у Громова, чтоб бравые парни с погонами да пистолетами поставили в нем точку. И потом раскрытое дело засчитывалось операм, премии падали, а то и звездочки на погоны. Алексею Кисанову не жалко, он не тщеславен, а ребята в Системе живут, так пусть она расщедрится.

– Просто – не могу, Кис. У нас тут правила ужесточили, контроль да проверки. Если дам тебе своего человека, то дело должен завести.

– Какое дело, Серег? У меня лишь одни догадки да гипотезы! Нет улик, нет ничего материального… А логику к делу не пришьешь.

– Леха, кончай.

– Говорю: никакого дела еще нет, ясно?

– Чувак, я ж правда хочу помочь, но… Ладно, давай так: сегодня там Игорь на посту, да? Завтра я явлюсь на службу, и, если никакого аврала не случится, я Димычу дам отгулы, он давно просит. А ты с ним в частном порядке договорись.

В частном порядке – это за отдельную плату. Ничего особенного, такое уже не раз бывало. Алексей платил лабораториям, девушкам, «сидевшим» на важной информации, и прочим спецам, выполнявшим для него разную работу. Кис не признавал халявы и никогда ни о чем не просил «по дружбе».

Он не стал говорить Громову, что сам работает бесплатно.

Закончив утренние процедуры, Алексей спустился во двор. За это утро он несколько раз изучал его через окно, но ничего подозрительного не обнаружил. Следовало, однако, проверить более капитально.

Мысль его состояла в следующем: вчера Люба, когда бандиты рвали на ней одежду, по-настоящему испугалась, растерялась и не понимала их вопросов, так что они могли ей поверить. Поверить – и уйти, оставить ее в покое.

Но могли и не поверить. Тогда затаились. И выжидали, когда она пойдет к себе, чтобы ворваться вместе с ней в квартиру и обыскать. В этом случае они должны были следить за подъездом в ожидании Любы. И существует вероятность, что засекли, как она села в машину Алексея. Детектив оставил тачку в стороне, не перед домом, а на боковой дороге, но увидеть можно было. Зависит от того, как смотрели: тупо в пятачок у подъезда или обшаривали глазами окрестности.

Люба сказала, что эти парни по-русски плохо говорили… Наняли случайных людей? В таком случае, все шансы, что такие смотрели тупо: откуда у них навыки слежки? Но на шансы полагаться нельзя. Его машину могли засечь, номер записать и адрес детектива узнать. Посему он отправился во двор самолично.

Интуиция ему нашептывала, что никого тут нет. И дело даже не в предполагаемой тупости исполнителей, дело в осторожности нанимателей. Не стали бы они волну поднимать да Любу у детектива доставать, от них и без того слишком много волн идет.

Алексей надвинул капюшон на лоб и совершил круг почета вокруг дома и в окрестностях. Нет, ничего подозрительного не наблюдается… Тем лучше!

Вернувшись домой, он засел у себя в кабинете. Люба с Сашей собирались на прогулку с детьми – отличная идея! Тем более что няня выходная по воскресеньям. А Кис пока поработает, поразмыслит.

Итак, выстроим теперь все по порядку. Он начертил прямоугольник и написал в нем: КОНЦЕРН.

От нижнего края прямоугольника направил вниз две стрелки, указывающие на два кружочка: это два убийства (под видом самоубийств).

От кружочков снова шли вниз стрелки, сходясь на сердечке, символизировавшем флешку, и написал в нем: ЛИПКИНА. Именно с двух разговоров о предстоящих убийствах она вступила в рискованную игру. В ее распоряжении оказался компромат, крайне опасный для Концерна. Зачем Ирина его собрала? Шантажировать убийц собиралась или разоблачать? Не знаем. Зато знаем, что за компромат.

Итак, Липкина вступила в действие после двух убийств, и от нее пошла новая линия. Вот и она: от сердечка направилась вниз новая стрелка. На этот раз Кис нарисовал овал и поместил в него фамилию: КОЗЫРЕВ. Случайная, рикошетная жертва в чужих играх.

Так, теперь третье (само)убийство. Третий кружок, соединенный стрелками с прямоугольником (вертикально) и с сердечком (горизонтально).

Алексей посмотрел на свою схему: да, все правильно.

А вот куда поместить любовника Ирины – непонятно. Он работает в Концерне, и роман их длится полгода – это все, что мы знаем. Кто он? Тот ли, который помог ей добраться до информации и поплатился за это жизнью в качестве третьего самоубийцы? Или, напротив, тот, кто отдавал приказы? Чей голос слышен на аудиозаписях? Это большая шишка, без сомнения. Но зачем бы Ирине собирать компромат на любимого?

Хотя… Почему бы и нет… Роман их длиной в полгода, а первые файлы Ирины записаны два месяца назад, то есть спустя четыре после начала романа… Сам по себе роман не успел бы изжить себя, хотя всяко бывает. Но раз Ирина принялась шпионить за ним, то на это была причина. Значит, он ее обидел… Сильно обидел. А что, если… если она заподозрила его в неверности? Не шантажистка и не правдоискательница, а влюбленная женщина, жаждущая мести?