Сердце не обманет

Вскоре закончился и бал. Гости начали подходить к Джону прощаться. Он, как хороший хозяин, улыбался, говорил нужные слова, но все это время у него в голове роились вопросы.

Джина действительно улыбнулась или он выдумал это?

Что она скажет ему, когда они останутся одни?

Действительно ли она его любит?

После всей его непроходимой тупости, есть ли у него второй шанс?

Наконец гости разошлись и остались только те, кто собирался ночевать в замке.

– Я ими займусь, – сказала ему мать. – Ступай к Джине.

– Мама…

– Я на это надеялась, мой милый мальчик. Она для тебя идеальная жена. Я поняла это с самого начала.

– Вы…

– Почему, по-твоему, я пригласила ее пожить у нас? Я не хотела, чтобы она исчезла, потому что она слишком сильно нужна тебе.

– Я думал, вы хотите, чтобы я женился на Афине.

– Боже правый, нет! Я знала, что с ней ты через пять минут умрешь от скуки. Я подумала, чем больше ты будешь с нею видеться, тем быстрее сам это поймешь. А с Джиной все наоборот. Тут я рассудила, чем больше ты будешь видеться с ней, тем больше будешь ее ценить.

– Так и было. Но она, наверное, не захочет меня.

– Если у нее есть хоть капля здравого смысла, конечно, не захочет, – прочувствованно произнесла леди Эвелин, но потом смягчилась. – Впрочем, я думаю, она слишком влюблена, чтобы здраво рассуждать.

Картинная галерея почти опустела. В дальнем конце Джон увидел Джину, которая рассматривала какие-то цветы. Вдруг поддавшись мгновенному порыву, он решительно подошел к ней, взял ее за руку и вывел в коридор. В следующий миг она оказалась у него в объятиях.

О таком поцелуе они оба мечтали, и оба не верили, что это когда-нибудь случится. Джон жадно прижал ее к сердцу, благодаря небеса за чудо.

Он целовал ее горячо, страстно, наслаждаясь ее сладким ответом. Воодушевившись, он поцеловал ее снова, пытаясь сказать ей без слов то, что чувствовало его сердце.

– Я думал, вы любите Бенедикта, – наконец вымолвил он.

– А я думала, вы любите Афину.

– Что вы! Я желаю ей и Бенедикту счастья, тем более что она не подошла бы мне. Наверное, я полюбил вас, как только увидел, с первого мгновения. Но вы убедили меня, что надежды нет.

– Я?

– Вы уверяли меня, что мне нужна богатая наследница, но не признавались, что вы сами богаты, и я воспринял это как отказ. Вы маленькая хитрюга! Зачем нужно было подсылать мне Афину?

– Но я не посылала ее, я же говорила! Это просто совпадение.

– После того, как вы сказали, что знаете одну наследницу?

От ее улыбки у него взыграло сердце.

– Не было никакой наследницы… если только я не говорила про себя. Я хотела узнать, что вы ответите на такое предложение. И еще я хотела, чтобы вы полюбили меня, но только не за мои деньги, и поэтому сделала вид, что их у меня нет. Мне нужно было вам больше доверять.

– Но теперь мне не нужна наследница, – горячо сказал он. – Поверьте, лишь одна любовь заставляет меня просить вашей руки.

Ее взгляд скользил по его лицу.

– Дорогой, вы действительно меня любите? Возможно ли это?

– Для меня невозможно любить кого-то другого. Я был глупцом, Джина, но больше я не совершу глупостей. Скажите, что еще не поздно.

– Еще не поздно, – прошептала Джина. – Мы нашли друг друга, и нам было суждено оказаться вместе.

Джон прижал ее к себе посильнее для поцелуя, полного нежности и счастья.

Оторвавшись наконец от ее губ, он дрожащим голосом произнес:

– Моя мать говорит, что всегда этого хотела. Она будет очень рада получить такую невестку.

– Пойдем поделимся с ней нашим счастьем, – предложила Джина. – Скорее!

Влюбленные бросились искать леди Эвелин, но нигде не могли ее найти. Они обошли все комнаты, пока наконец не дошли до библиотеки.

– Наверное, она легла спать, – заметил Джон. – Надеюсь, не из-за того, что я не захотел ждать до завтра… Мама!

Джон говорил, открывая дверь и повернув голову к Джине, но, посмотрев в библиотеку, он увидел нечто такое, что заставило его замереть в изумлении.

– Мама! – снова произнес он.

Два человека, сидевшие в комнате, отпрянули друг от друга. На щеках леди Эвелин проступил румянец, отчего она стала казаться младше своих лет. Когда мать Джона посмотрела на сидевшего рядом мужчину и взяла его за руку, на лице у нее появилось выражение безграничного счастья.

– Эмброуз! – медленно произнес Джон. – Мама…

– Милый, не сердись на меня, – сказала леди Эвелин. – Я ничего не могла поделать. Правда.

Она снова посмотрела на Эмброуза, и у Джона захватило дыхание, когда он увидел этот взгляд. Как все молодые люди, он никогда не думал о своей матери как о женщине, способной любить. Однако взор, который она обратила на мистера Фабера, ни с чем нельзя было спутать.

– Это я виноват, – торопливо вставил Эмброуз. – Я полюбил леди Эвелин еще при жизни покойного герцога, когда зашел сюда засвидетельствовать почтение. Говоря по правде, я из-за этого и вызвался служить у него секретарем. – Он обратил полный обожания взгляд на мать Джона. – Это была единственная возможность быть рядом… с ней.

– Ах, как мило, – вздохнула Джина.

– Но, Джина, – растерянно пробормотал Джон, – это же моя мать.