Сердце ночи

Ответить Степан не успел, скрипнула, открываясь, дубовая дверь. За ней черной тенью стоял Вран. Никогда он порог Степанова дома не переступал. Не хотел? Или не мог? Слишком много серебра, слишком много светлой силы было в этом доме. Степан специально место выбирал. А Вран все понимал, усмехался кривой своей усмешкой и порог никогда не переступал. Хотя думалось, что если очень захочет, никакая сила его не остановит, ну, разве только его черные вороньи крылья опалит.

– Будет тебе наследник. – Вран гладил свою птицу и сам совершенно по-птичьи склонил голову набок. – Попомни мое слово, и года не пройдет.

Хоть одно хорошее предсказание от этого… нечеловека. Обрадоваться бы, да только Степан помнил про цену. Ничего Вран не делает просто так. Когда придет время, заплатить за свое счастье Игнату придется сторицей. И ему, Степану, тоже. Пусть не за счастье, пусть за дар, с которым расставаться не хочется. Все равно придется платить.

А Игнат обрадовался, сорвался с места так, что опрокинул тяжелый дубовый стул, кинулся к Врану обниматься. Да так и застыл с распростертыми объятиями – испугался. То ли Врана, то ли ворона его одноглазого.

– Верь мне, – сказал Вран ласково и исчез, растворился в темноте.

Тот их пьяный разговор как-то быстро забылся. Закрутили их вихри неотложных дел и забот. У каждого заботы были свои, но видеться Игнат со Степаном продолжали часто. Случалось, что Степан и на ночь оставался в Горяевском. В доме-перевертыше никогда не ночевал, облюбовал себе небольшой домишко, что строился для прислуги на самом краю парка. Тихо, спокойно, а главное – подальше от Врановой башни.

Башню стороной обходили все. Даже девки, нанятые в Сосновом, чтобы убираться в усадьбе, отказывались в башню заходить. Ни за какие деньги не хотели! Игнат сначала пытался их вразумить уговорами да посулами, потом стращать взялся, да только, видно, Врана девки боялись куда сильнее, чем хозяина, и поделать с этим даже всемогущий Игнат Горяев ничего не смог. А Вран и не настаивал. По счастью, в Горяевском он появлялся редко. Мотался по миру по каким-то своим надобностям. Или охотился? Чтобы подальше от дома? Потому что когда возвращался, выглядел завсегда моложе и крепче, чем когда уходил. Думать об том не хотелось. Нет Врана – и слава богу! Дышать вот хоть можно полной грудью, радоваться дивному саду, что заложил для Настены Игнат.