Сердце — одинокий охотник

Люсиль окунула гребенку в стакан с водой и стала взбивать у Бэби над ушами локоны.

— Вовсе нет. Да она и сама об этом мечтает. Бэби хоть и маленькая, а думает о своем будущем не меньше, чем я. Ну а я только об этом и думаю, тут и говорить нечего.

Биф, полируя ногти о ладонь другой руки, покачал головой.

— Стоит нам с Бэби увидеть в кино, какие прекрасные роли играют там дети, у нее не меньше моего сердце щемит. Ей-богу! Ее потом даже ужинать не заставишь.

— Побойтесь бога! — взмолился Биф.

— Она очень хорошо успевает на уроках танцев и декламации. В будущем году начну ее учить играть на пианино — это ей пригодится. Учитель танцев хочет выпустить ее на вечере соло. Мне надо подстегивать Бэби изо всех сил. Ведь чем скорее она начнет выступать, тем лучше для нас обеих.

— Господи спаси!

— Ты не понимаешь. С талантливым ребенком нельзя обращаться, как с обычными детьми. Вот одна из причин, почему я хочу избавить Бэби от мещанского соседства. Не желаю, чтобы она привыкала выражаться по-простецки, как эти здешние сопляки, или вместе с ними беспризорничала.

— Я знаю этих ребят, — сказал Биф. — Ничего в них плохого нет. И детишек Келли в доме напротив… и парнишку Крейна…

— Ты прекрасно понимаешь сам, что Бэби они не ровня.

Люсиль уложила в волосах Бэби последнюю волну. Она пощипала ей щечки, чтобы на них появился румянец. Потом поставила ребенка на пол. По случаю похорон на Бэби было белое платье, белые туфельки, белые носочки и даже крошечные белые перчатки. Бэби, когда на нее смотрели, как-то особенно держала головку, вот и сейчас она была чуть-чуть наклонена набок.

Они молча посидели в маленькой, душной кухоньке. Потом Люсиль заплакала.

— Не буду врать. Не так уж мы с ней были близки, как некоторые сестры. Ссорились, да и видались редко. Может, потому, что я намного ее моложе. Но родная кровь не вода, и когда это случается…

Биф зацокал языком в знак сочувствия.

— Я-то знаю, как вы жили с ней, — продолжала Люсиль. — Тоже не всегда как голубки. Но, может, поэтому тебе сейчас и больнее.

Биф подхватил Бэби под мышки и посадил к себе на плечи. Девочка становилась тяжелее. Осторожно поддерживая ее, он прошел в гостиную. Он остро ощутил близость и теплоту ее детского тельца; белая шелковая юбочка резко выделялась на темной материи его пиджака. Она крепко ухватила ручкой его за ухо.

— Дядя Биф! Смотри, как я делаю шпагат.

Он мягко опустил Бэби на пол. Она согнула ручки над головой, и ноги ее заскользили по желтому, натертому полу в разные стороны. Через секунду она уже сидела — одна нога вытянута прямо перед собой, а другая назад, за спину. Она замерла в этой позе с вычурно согнутыми ручонками, упершись грустным взглядом в стену.

Потом снова вскочила на ноги.

— Смотри, как я сейчас пройдусь колесом. Смотри, как я…

— Солнышко, успокойся, — попросила Люсиль. Она уселась рядом с Бифом на плюшевую кушетку. — Правда, она немножко на него похожа… глазами и вообще лицом?

— Вот уж нет! Не вижу в ней ни малейшего сходства с Лероем Уилсоном.

Люсиль выглядела слишком худой и замученной для своих лет. Может быть», из-за того, что на ней было черное платье и она долго плакала.

— В конце концов, он отец Бэби, от этого никуда не денешься, — вздохнула она.

— Неужели никак не можешь забыть этого человека?

— Не знаю. Видно, я круглая дура во всем, что касается Лероя или Бэби…

Бледные щеки Бифа уже снова отливали синевой; слова его звучали устало.

— Неужели ты не можешь ничего додумать до конца, понять, что произошло и что из этого следует? Неужели тебе недоступна логика — ведь надо же считаться с фактами.

— Наверно, в том, что касается его, не могу.

Веки у Бифа были низко опущены и голос утомленный.

— Ты вышла замуж за некоего человека, когда тебе было только семнадцать, и сразу между вами пошли скандалы. Ты с ним развелась. Через два года опять вышла за него замуж. Теперь он снова от тебя ушел, и ты даже не знаешь, где он. Казалось бы, все это могло тебе доказать, что вы друг другу не пара. Даже не переходя на личности и не говоря о том, что собой представляет этот человек.

— Ей-богу, я всегда знала, что он негодяй. У меня одна надежда — что он больше сюда не явится…

— Смотри, Бэби! — поспешно прервал ее Биф. — Ты умеешь делать из пальцев птичку?

Люсиль покачала головой.

— Не беспокойся. У меня от ребенка нет никаких секретов. Она знает о моей беде все как есть.

— Значит, если он вернется, ты опять пустишь его в дом и позволишь сидеть у тебя на шее сколько ему вздумается? Как раньше?

— Ага, наверно, пущу. Стоит кому-нибудь позвонить в дверь или по телефону, стоит мне услышать на крыльце шаги, и я сразу думаю: а вдруг это он?

Биф развел руками.

— Вот тебе и на.

Часы пробили два. В комнате было жарко и душно. Бэби еще раз прошлась колесом и снова сделала шпагат на натертом полу. Биф посадил ее к себе на колени. Болтая ножками, она била его по бедру. Расстегнув на нем жилет, девочка уткнулась лицом ему в грудь.

— Послушай, — начала Люсиль. — Если я у тебя кое-что спрошу, ты мне скажешь правду?

— Конечно.

— О чем бы я ни спросила?