Сердце огня и льда. Леди (СИ)

Нордан не холоден, но подобен ледяной скульптуре, застывший, закрытый, напряжённый. Вокруг нас образовалось кольцо свободного пространства, люди волной отхлынули от нас, от незримой стены холодного воздуха. Я ждала ответа Нордана, его реакции, ждала неизвестно чего, не зная уже, то ли я настолько заворожена красотой Регины, что не в силах отвернуться от неё, то ли страшусь посмотреть на мужчину рядом и увидеть то, что мне не понравится. Слишком велика разница между абстрактными, безымянными женщинами из прошлого моих мужчин и бывшей возлюбленной, стоящей прямо перед нами призраком, внезапно обретшим плоть.

– Норди, разве ты… не помнишь меня? – голос едва слышен, в зелени глаз мольба, надежда, растерянность.

По-прежнему играла музыка, прибывали гости, лились беседы на другой половине зала, но вместе с ощутимым физически холодом вокруг нас копилась тишина, настороженная, тревожная.

– Шерре… ширре… – Дрэйк выступил вдруг вперёд, встал рядом со мной, не отпуская Лиссет. Коснулся ободряюще моей безвольно вытянутой вдоль тела руки, погладил заледеневшие, едва ощущающие что-либо пальцы.

– Шэссе, – поправила Регина, полоснув Дрэйка взглядом быстрым, недовольным.

– Шоссе? – переспросила Лиссет невинно.

– Шэссе, – повторила Регина, даже не пытаясь скрыть своего раздражения. Оно исказило тонкие черты совершенного личика, разбивая магнетическое, волшебное почти очарование.

Неожиданно я заметила смешинки в глазах Эрина, скользнувшую по губам одобрительную полуулыбку. Заметила, как Лиссет нахмурилась мгновенно, избегая смотреть на оборотня.

– Прошу прощения, шэссе Регина, запамятовал, – продолжил Дрэйк спокойно. – Вы должны меня извинить – годы берут своё. Особенно когда полагаешь, что больше не увидишь того или иного человека. Или нечеловека.

– Не стоит зарекаться, лорд Дрэйк, – парировала девушка. – Никому не дано знать наверняка, когда и при каких обстоятельствах могут вновь переплестись тропинки жизни.

– Учитывая обстоятельства нашей последней встречи, я всё же полагал, что более вас не увижу.

– Как жаль вас разочаровывать.

– Я ни в коем случае не разочарован. Благоразумие не отличало вас и прежде.

Нордан молчал, и я тоже не находила ни слов, ни сил, чтобы принять участие в беседе. В горле резко пересохло, язык не слушался, даже открой я рот, не смогла бы выдавить ни звука. Я ненавидела себя за молчание, за улыбку, застывшую на моих губах – и в зеркало смотреть не надо – оскалом нелепым, вымученным, за растерянность, наполнявшую меня и отражавшуюся в глазах. Ненавидела себя за боль в сердце, за сомнения. Не понимала, почему молчит Нордан, но боялась того, что он может сказать, если заговорит.

Позади Эрина и Регины, немного поодаль, стояли Пейтон и темноволосая, одетая в строгое чёрное платье женщина в летах. Перехватив мой взгляд, Пейтон отвернулся поспешно, виновато будто.

Выходит, это Регина? Та, о которой Пейтон предупреждал на прошлом балу, та, кому нельзя знать о наших с Норданом отношениях, иначе не миновать беды?

– Ещё раз прошу прощения, но нас ожидает Её императорское величество и Её императорское высочество, – добавил Дрэйк, кивнул Регине и первым возобновил прерванное движение.

Эрин отступил, провожая внимательным взглядом Лиссет. Нордан последовал за собратом, и я с трудом заставила себя сделать шаг одеревеневшими ногами, осознавая ясно, что Регина даже не посмотрела на меня, словно я для неё пустое место, словно кто бы ни держался за руку Нордана, для неё эта девушка не значила ровным счётом ничего.

– Норди, ты даже не поздороваешься со мной? – прошептала Регина, когда мы проходили мимо неё.

– Добрый вечер, Регина, – наверное, если бы я шла впереди, вместе с Дрэйком, то не расслышала бы ни слова – настолько тихо прозвучал голос Нордана.

– И всё?

– Всё.

Краем глаза я отметила, как Нордан отдёрнул свободную руку, и поняла, что Регина попыталась прикоснуться к нему. Мы поравнялись с Дрэйком и Лиссет. Пейтон и пожилая дама скрылись среди гостей, не желая оставаться на нашем пути.

– Мог бы и предупредить, – процедил Нордан зло.

– Для меня это точно такой же сюрприз, как и для тебя, – ответил Дрэйк спокойно. – Ещё несколько дней назад её при дворе не было.

– А теперь она здесь – к чему бы это? – язвительные нотки осколками стекла.

– Дайте угадаю, – вмешалась Лиссет. – Это и есть загадочная «она», о которой предупреждал господин Лэнгхэм. Пахнет она странно, я так навскидку не определила видовую принадлежность.

– Вряд ли ты встречала ей подобных раньше. Регина – ламия, – пояснил Дрэйк.

Полуженщина, полузмея. Прекрасная ядовитая искусительница, способная, если верить когда-то прочитанным в храме книгам, приворожить любого мужчину одним лишь взглядом.

– Да-да, их же очень мало, буквально несколько десятков по всему миру, и я где-то читала, что готовая к оплодотворению яйцеклетка у ламий созревает всего раз в сто лет. Правда, они и живут по три-четыре века. А что означает это дурацкое слово «шэссе»?

– Обращение к представительницам высшей касты ламий – королевским кобрам. Сродни «Ваше высочество».