Сердце-озеро

Тот шум ее душу и тело
Как острой косой подкосил:
Для горя ей силы хватило —
Для радости не было сил.
Головушку думы качали,
Усталые ноги не шли,
Печальные чайки кричали
И к озеру стоном вели.
Осока, плакун да купавы
Шептали, ложась под ступни:
— Приляг на пахучие травы,
У тихой воды отдохни!
Упала. Ударилась оземь,
И кровь застучала в висок,
И хлынули горькие слезы
На мокрый прибрежный песок,
У горла огнем полыхали,
Тоской обжигали зрачки,
От каждой слезинки сбегали
К озерному дну роднички.
Кипели соленые брызги,
Струился горючий ручей,
Пока не истаяли искры
На дне материнских очей…
А дома старейшина рода
За пиршеством вспомнил о ней:
— Подайте для матери меда
И мяса кусок пожирней!
Но старая мать не сидела
Хозяйкой в почетном кругу.
Нашли ее хладное тело
На мокром от слез берегу.
Печальный обряд совершили
И в память на веки веков
На холм положить порешили
Земли от родных очагов.
Тяжелые горные камни,
Огромные комья земли
Всю ночь поднимали руками,
Все выше несли и несли.
Забыли про боль и усталость,
Дымились ладони от ран,
И снова брели, спотыкаясь,
Пока не вознесся курган.
Еще петухи не пропели,
Лучи облаков не зажгли,
А люди к озерной купели
Помыться — напиться пришли.
И — чудо! Как нежные крылья,
Вода их тела обвила,
Смахнула и боль, и бессилье,
А новые силы влила.
Тут диву бы им подивиться,
Испить от души, да нельзя:
Светлее слезинки водица,
Но вот солона, как слеза.
А солнце над степью смеется:
— Вода солона — не беда,
Зато в родниковых колодцах
Свежа питьевая вода!
С тех пор над лазурью озерной
Лишь зори да чайки парят,
Да люди к воде чудотворной
Пути издалека торят.

ТРИ НЕВЕСТЫ