Сердце пирата

Джеми и так еле удалось убедить команду, что с потерявшей девственность Энни Корнуэлл им мало толку. Убедить, что он сам ею не воспользовался.

Повернувшись на каблуках, Джеми прошел обратно к двери. Отойдя на безопасное расстояние, он посмотрел на нее:

– Мы должны быть на Либертии послезавтра. До этого вам лучше оставаться внизу.

И вышел из каюты, захлопнув за собой дверь.

Больше она его не видела. Всю первую ночь Энни ворочалась, путаясь в простынях, удивляясь, почему он не идет. Впервые за целый месяц они спали не вместе, и ей это не нравилось. Следующей ночью она тоже не спала, тоскуя по его ласкам, но к этому времени Энни уже смирилась с его отсутствием. По какой-то неведомой ей причине пират решил забыть об их отношениях на острове. Забыть о ней.

К тому времени как «Гиблое дело» вошел в гавань Либертии, Энни убедила себя, что это к лучшему. Она тоже его забудет. Конечно, это будет гораздо проще сделать, когда она вернется домой, покинет этот корабль, эту каюту. Как можно было не думать о нем, когда вокруг нее было столько его вещей!

Кроме того, ей надо было подумать о гораздо более важных вещах.

Как только ее позвали, Энни поспешила на палубу. Прищурившись, она вглядывалась в линию берега, выискивая признаки того, что де Порто выполнил свое обещание и вернулся на остров.

– Кажется, мы его опередили, – раздался сзади нее глубокий голос.

Руки Энни крепче вцепились в потрескавшиеся поручни.

– Полагаю, надо возблагодарить за это небо.

– Верно. – Джеми коснулся ее плеча и убрал руку. – Я собирался поговорить с вами насчет колонистов на Либертии.

– Вот как? – Энни повернулась к нему и отступила на шаг, опираясь спиной о поручень. – Меня было несложно найти.

Не обращая внимания на заслуженный, как он знал, укол, Джеми не сводил взгляда с острова.

– Как, по-вашему, хотят ли они обезвредить де Порто?

– Они его ненавидят. После его набега многие потеряли близких.

– Но станут ли они драться?

– Драться? – Энни произнесла это слово, как бы не понимая его смысла. – Но я думала, что это вы собираетесь драться.

– Пусть льется нечистая пиратская кровь, верно? Энни покраснела.

– Я не это имела в виду. Просто… ну, вы умеете драться. А эти люди… – Энни махнула рукой, характеризуя островитян. – Они фермеры и ученые. Они понятия не имеют, как бороться с человеком вроде де Порто. Я думала, вы это понимаете.

– Им придется научиться, и быстро. У меня недостаточно людей, чтобы управиться самому. Кроме того, раз у них так много поставлено на карту…

– Я уверена, что каждый гражданин Либертии будет драться до смерти, – сказала Энни, в негодовании расправляя плечи.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Приподняв одной рукой слишком длинные юбки, Энни балансировала другой, проходя по служившей сходнями узкой доске. На пиратском корабле гораздо удобнее было носить одежду мальчишки. Но с этим приключением определенно было покончено. Теперь она должна встретиться с дядей и объяснить свое долгое отсутствие.

Он ждал на берегу вместе с несколькими другими, с Мортом Татумом, Мэтью Бакстером, Дугалдом Миллером… и Израэлем. Энни охватило дикое неконтролируемое желание повернуться и искать убежища на «Гиблом деле». И она могла бы это сделать, но капитан Маккейд шел прямо за ней.

– Дядя Ричард. – Энни шагнула в раскрытые объятия. – Я так рада вас видеть. Я все объясню, – шепотом добавила она ему на ухо.

– Это ни к чему, Энни. Израэль уже рассказал нам, где ты была. Как съездила за покупками? Я вижу, ты в красивом новом платье.

Энни бросила взгляд на Израэля, который только пожал плечами в ответ.

– Ты приехала со своим другом? Капитан Маккейд, правильно? – продолжал дядя Ричард.

– Верно. – Джеми сделал шаг вперед и поклонился. Его волосы были аккуратно причесаны и заплетены в косичку. Костюм, когда-то сшитый ему захваченным на пакетботе портным, сидел неплохо, и в нем он выглядел джентльменом, хотя это впечатление и было обманчивым. – Большая честь снова встретить вас. Не могли бы мы кое-что обсудить? Может быть, устроить общее собрание ваших колонистов?

Дядя Ричард расплылся в улыбке:

– А, капитан, все-таки вы решили присоединиться к нам. И сколько новообращенных в учение Джона Локка вы нам привели?

Джеми взглянул на Энни, потом на «Гиблое дело». Сумасшествие Ричарда было не таким, как у матери Маккейда, но наводило Джеми на воспоминания, которые были заперты в дальние тайники его души. На верхней губе у него выступил пот. Он не знал, что ответить.

– На собрании капитан Маккейд вам все скажет, дядя, – сказала Энни и пошла вперед по тропинке, ведущей к коттеджу.

На площадке собралось меньше народа, чем предполагала Энни. На сделанном из побеленных досок настиле сидели дядя Ричард и несколько выборных старейшин. Там же был и капитан Маккейд; выглядел он хорошо, но как будто чувствовал себя неуютно в одежде джентльмена.

Повернувшись к Израэлю, стоявшему рядом с ней в тени пальм, Энни окинула его взглядом:

– Так что же ты сказал дяде?