Сердце-пламень

Я удивленно смотрела на пушистый хвост перед собой. Неужели эта маленькая чудь сумела столько лет отводить глаза самому Ворону? Даже Лис заинтересованно подался вперед.

– Только когда изба моя сгорела, тогда я смог уйти. – Серый подцепил когтем с моей тарелки лепешку и притянул ее себе. – Обернулся котом, скитался, сам себя позабыл… таял и таял… да в Линдозеро как-то пришел. Там меня Дан подобрал и выкормил.

– А чего ты тогда от него ушел? – встрял Лис.

Голос Серого отдавал насмешкой:

– Так он бы скоро догадался обо мне. Да и наши стали возвращаться, а с ними и силы мои прибыли. Но память все еще не больно-то… А с колдунами-то, поди, спокойнее будет.

Я кивнула, пододвигая к нему всю тарелку:

– А чего мне не сразу сказался?

– Ты сама знаешь чего. – Кот насупился и потом долго ходил вокруг да около, будто сомневался, говорить или нет. – Ты человек теперь, видеть и чуять чудь не можешь. Не сегодня завтра помрешь. Оберег тебе, конечно, подсобляет… Носи его.

Лис фыркнул, и на нас покосилась добрая половина собравшихся.

Серый же, исподлобья сверкая на колдуний зелеными глазищами, прошипел:

– И если хочешь знать, это я ночами за тобой приглядываю. И вообще от всяких проходимцев прячу.

Я с шумом перевела дыхание. Покосилась на Лиса, который вдруг стал увлеченно заплетать свои рыжие косы.

– И чего им всем надо?

– Сама, сама знаешь чего! Передел начался. – Серый целиком заглотил большую сочную ягоду и будто бы даже сам стал крупнее. – У каждого свой интерес. Только один меня обойти может – сила его похитрее моей будет. Не забывай про сон-траву, Лесёна.

– Милый котик, благодарю тебя, мой хороший! – Я не удержалась и потянула к нему руки.

Серый замер, потрясенный таким обхождением, а потом вдруг сам потерся о мою ладонь.

– Дай мне имя, – велел он.

– Имя?

Серый вздохнул:

– Тяжко, тяжко без имени. Тебе ли не знать!

Я кивнула.

– Царёг, – сказала я. – Как тебе? С расканийского – «благородный защитник».

Лис подавился ягодой.

– Подходит! – Царёг довольно промурчал, а потом покосился на Лиса: – А с тобой мы еще свидимся, хвостатый!

Мне пришлось похлопать рыжего колдуна по спине: он до того раскашлялся, что того и гляди обратится обратно в небритого рыжего мужика. Царёг свернулся клубочком. Мне хотелось распросить его подробнее обо всем, но вдруг музыка, доносящаяся из камней в нишах, притихла. Голоса девушек тоже смолкли. Все посмотрели на хозяйку вечеры.

– Белой дороги, сестры! – произнесла Эсхе, поднимаясь. – Сегодня мы собрались здесь не просто так. Наверняка вы заметили, что я пригласила одних только женщин. Колдуньи знают, что бытие – это колесо, а за темной ночью всегда следует утро. Мы каждый месяц видим, как наши тела следуют за природой. Таков удел женщин Срединного мира, и неважно, колдунья она или нет. Этой частью все мы связаны с матерью-землей, и между нами нет различий.

В свете ажурных масляных ламп лицо Эсхе выглядело золотым, а рисунки на ее теле становились похожи на движущихся змей.

– Недавно мы проводили в путь достойнейшего из мужей, но он не ушел бесследно, – тихо сказала асканийка и подала руку Велене. – Город запомнит его деяния. И род Терна…

Велена поднялась и под всеобщий радостный вздох погладила свой живот.

– …продолжится здесь! Их дитя будет первым ребенком, рожденным в Нзире за долгие годы. – Эсхе открыла крышку сундука и подарила Велене моток золотой пряжи. – В нем будет сила отца и доброта матери. Отпразднуем же возрождение!

Покои заполнились голосами. Ханзи так и вовсе зашлась в радостном визге. Колдуньи-созидающие тут же осыпали Велену живыми, сотворенными прямо из воздуха цветами. Эсхе подарила Велене расшитую обережными знаками длинную рубаху.

– Давайте почтим тех, кто ушел по небесной реке дальше.

Ханзи подняла руку.

– Можно я скажу? – Глаза девочки блестели, как черные маленькие жуки. Она робко огладила колени. – У моего народа есть сказание. Давным-давно жил разбойник. Он был такой ловкий и смелый, что никто не мог его поймать. И однажды он похитил у самого царя Полуночи сокровище, и тот, лишившись его, уже не был таким сильным, как прежде. Говорят, Мечислав сокрушил колдуна, убил его, но тот разбойник отнял у царя Полуночи нечто важное, и все мы, колдуны, непобедимы, пока с нами наши сокровища… наши друзья и родственники. Пусть воспоминания о наших любимых, где бы они ни были, станут нашими сокровищами. Станут тем, что никто никогда не сможет отобрать. Ни время, ни войны, ни смерть.

У многих в глазах стояли слезы. Я и сама поняла, что плачу, лишь когда два мокрых пятна расползлись по моей рубахе.

– Ханзи… это были слова сердца. Спасибо тебе, что разделила их с нами. – Велена обняла девочку.

Слова Ханзи вселяли надежду.

– А теперь, – сказала Эсхе, вновь обращаясь к собравшимся, – я попрошу покинуть нашу вечеру тех, кто явился сюда незваным.

Все колдуньи обернулись и посмотрели на меня. Почему я не удивлена? Но Эсхе опеределила всех, с улыбкой сказав:

– Я рада, что ты решила прийти, Лесёна.