Сердце полемарха

Если спасти старика, то тут уже открываются иные перспективы, вполне приемлемые для меня, даже, наверняка шикарные в тех условиях, в которых мне теперь предстоит жить. Скорее всего меня возведут в личные лекари при семье этнарха, и, возможно, даже назначат оплату за труды и возвысят над другими жителями поместья (сие мне не надобно, чужая зависть и ненависть - большие проблемы в будущем).

Приняв решение, молнией метнулась к телу переставшего шевелиться старика. Прижала пальцы к сонной артерии, стараясь нащупать пульс. Его не было. Вздохнула и принялась за работу: с трудом и кряхтением подтолкнула лежащего в несуразном положении этнарха так, чтобы тело опрокинулась на спину. Как только закончила с этим, запрокинула ему голову назад и сделала два вдоха в рот и затем тридцать ритмичных надавливаний на нижнюю треть грудины.

Ничего.

Попробуем чуть иначе. Прекардиальный удар.

Снова два вдоха рот в рот.

Левую руку разместила на нижней трети грудины, так, чтобы ладонь оказалась на желудочках сердца, заполненных кровью, на которые необходимо оказать давление; накрываем мечевидный отросток, защищая его от удара, размещаем локоть второй руки в районе паховой складки, наносим не сильный, а хлёсткий, резкий удар кулаком по груди больного.

Бинго! Менедем сделал судорожный вздох и задышал.

И никакой магии. Только ясная голова, опыт и знания.

Не успела я отереть пот со лба, как в комнату ворвался гиатрос Иринеос и безумными глазами огляделся. За ним вбежало ещё несколько человек. Все одновременно застыли, уставившись на этнараха Менедема и сидящую подле него меня круглыми глазами.

- Я почувствовал, что сердце великого повелителя остановилось, - воскликнул местный целитель и кинулся к старику. Тот как раз начал приходить в себя, - быстро её в дальнюю комнату и запереть на ключ, - распорядился лекарь, - вы, - пальцами ткнул в двух ближайших мужчин в одинаковой форме с кожаными нагрудниками, - поднимите правителя и перенесите на ложе. Да поосторожнее, не то руки поотрываю! – продолжал распоряжаться Иринеос, уже не обращая на меня ни малейшего внимания.

Двое других охранников подошли ко мне и не слишком вежливо вздёрнули на ноги.

Комната, куда меня привели, была заставлена многочисленными пустыми горшками, какими-то деревянными ящиками и иной посудой непонятного мне назначения.

Не успела я осмотреться, дверь за спиной с громким грохотом захлопнулась. И даже услышала, как один из воинов с ржавым скрежетом вогнал задвижку в пазухи. М-да, вот так и помогай потом людям.

Но ничего, думаю, Иринеос быстро разберётся что к чему и меня освободят. На награду не надеюсь, не нужна она мне, а вот от приставаний этнарха и иных мужчин, возможно, избавят.

Просидела я в кладовке до самого рассвета. Почему так долго? Не знаю. Страшно было, честно признаться, и холодно: пол ничем не застелен, голый ледяной камень, а я в тонких сандалиях, и в ещё более тонкой тунике. А также хотелось поесть. Вот уж к чему я здесь привыкла, так это к стабильному питанию. Снова голодать, как на пиратском корабле, не хотелось совершенно, организм только-только пришёл в себя и восстановился.

В голове прокручивала слова лекаря: "я почувствовал, что сердце великого повелителя остановилось..." - очень интересно, получается Иринеос каким-то образом поставил маячок на своего правителя? Как такое возможно? Почему я так мало знаю?! Мне хотелось усадить напротив какого-нибудь ведающего мудреца и хорошенько расспросить о законах и магии, царящих в этом мире.

Спала сидя на ящиках и прислонившись к какой-то объёмной с меня ростом вазе. Колени прижала к груди, голову положила на них, так и заснула, скрючившись.

С первыми лучами солнца, коснувшиеся потолка сквозь узкое незастеклённое окно, услышала уверенные шаги, а затем и звук отодвигаемого засова. В помещение, хмуря кустистые седые брови, вошёл гиатрос Иринеос и буркнул:

- Иди за мной, Аглая.

Я с трудом разогнула затёкшие конечности и медленно спустилась на пол.

- Доброе утро! - поприветствовала я его, и спросила, по-быстрому разминая ноги и шею, - что меня ждёт?

- То мне неведомо. Этнарх Менедем только более-менее пришёл в себя, отёк с глотки спал и теперь он может говорить.

- Какой отёк? – удивлённо распахнув глаза, уставилась на целителя: ничего такого быть не могло, разве что какая-то аллергия вылезла на фоне приёма растительной виагры.

- На траву одну, которую мой помощник добавил по своему усмотрению, - так вот почему он так недовольно хмурится: подчинённый сымпровизировал.

- Понятно, - ответила и добавила, - я готова следовать за вами.