Сердце полуночи

Скрипя зубами, Казимир неожиданно бросился вперед. Рапира Гастона вонзалась в его тело снова и снова, но Казимир продолжал наседать. При помощи одной лишь силы и яростного напора он заставил противника оступиться на ровном месте. Именно в этот момент его клинок нанес Гастону первую рану. Тот кое-как парировал удар, но рапира вонзилась ему в бок, и менестрель зашипел от боли, зажимая рукой расплывающееся на камзоле кровавое пятно. Он отступал, а Казимир упорно его теснил, направляя его отступление выпадами сверкающей стали. Прежде чем оступиться и упасть на Геркона Люкаса, Гастон успел, однако, еще раз ранить Казимира в руку.

Гримаса боли исказила его черты.

Геркон Люкас оттолкнул от себя скрюченное тело, и Гастон всей грудью напоролся на острие рапиры Казимира. Клинок легко прошел сквозь его плоть, словно сквозь воду, и вышел из спины на ширину ладони. Гастон в последний раз негромко вскрикнул и недвижимый распростерся на полу.

Казимир выдернул обагренный кровью клинок, и его глаза расширились. Уперев острие рапиры в пол, он налег на него всей тяжестью и воскликнул:

- Вы, паразиты, прочь отсюда! Если хоть кто-то из вас посмеет поднять на меня руку, того я убью своими собственными руками. Я запомнил ваши лица! Пошли прочь!

Аристократы повскакали с мест и бросились к выходу. Казимир покачнулся и вдруг почувствовал на своих плечах ставшее уже знакомым прикосновение сильных узких ладоней.

- Наш первый урок закончен, - сказал Геркон Люкас негромко.

Не отвечая, Казимир вырвался и, пошатываясь, побрел в кухню, расположенную совсем рядом. Юркнув в кладовую, он захлопнул за собой скрипучую дверь. Прохладная тьма успокаивала его горящие огнем раны. "Я должен преобразиться, думал он. - Я должен залечить свои раны".

Трансформация началась.

ГЛАВА 10

Юлианна откинулась на спинку поскрипывающего кресла. Вздохнув, она поставила огарок свечи на туалетный столик возле кровати и вытерла дрожащей рукой свой покрытый испариной лоб. Ночь была жаркой и душной. Поправив на груди липкую от пота рубашку, она положила ноющие ноги на край кровати. Кровать тоже скрипнула, а кружевной балдахин над ней слегка заколыхался.

На кровати забылся неспокойным сном Мейстерзингер Казимир. Он был в одной ночной рубашке, из рукавов которой все еще виднелись бинты. За прошедшую неделю раны на его теле закрылись, и, благодаря заботам Юлианны, все обошлось без заражения. При мысли об этом девушка устало улыбнулась.

"Хотела бы я, чтобы Торис поправлялся так же быстро", - подумала она, напрягая зрение и вглядываясь в темный дверной проем, ведший в соседнюю комнату. Там, на такой же кровати спал Торис. За прошедшую неделю он ни разу не открыл глаз, хотя кожа его больше не была такой бескровной и белой, а синяки из черных превратились в изжелта-бурые. И все же Юлианну не оставляло беспокойство. Вот и сейчас стоило ей только задуматься о Торисе, и сразу ее пальцы принялись нервно теребить воротник ночной рубашки.

Душный и влажный воздух в комнате лежал на ее груди огромной тяжестью. Юлианна расстегнула несколько пуговиц на воротнике рубашки и стала обмахиваться ее тонкой тканью, но это не принесло ей облегчения.

"Пожалуй, надо пойти лечь", - решила она Поднявшись с кресла, она потянулась, чувствуя усталыми мускулами швы на рубашке. Прежде чем уйти, она взяла свечу и в последний раз наклонилась над Казимиром, чтобы проверить его раны.

Его глаза медленно открылись, а на губах появилась улыбка.

- Привет.

- Привет, - негромко ответила Юлианна, слегка отодвигаясь.

- Хорошо, что ты зашла, - сонно пробормотал Казимир.

Юлианна прикусила губу:

- Я никуда не уходила. Казимир нахмурился:

- Когда я в последний раз просыпался, ты сказала, что идешь спать.

- Неделю назад ты сказал, что идешь на прогулку, - с сарказмом возразила ему Юлианна. - А вернулся весь изрезанный и в крови.

- Спасибо тебе за помощь, - Казимир почесал забинтованное плечо.

- Не стоит благодарности, - криво улыбнулась девушка. - Все так и должно быть. Тебя разрезают на части, а я складываю тебя из кусочков.

Она посмотрела на заживающие царапины на его лбу.

- Ты почти уже поправился.

- Да, - кивнул Казимир пристально глядя на нее. - Но меня преследовали кошмары.

- Кошмары? - Юлианна снова стала обмахивать взмокшую шею воротничком.

- Мне снились оборотни.

- Я бы предпочла чтобы мне снилось что-то более веселое, - вздохнула Юлианна, снова опуская свечу на туалетный столик.

- Мне приснилось, что я сам стал вервольфом, - осторожно сказал Казимир.

- Но ведь раны, которые нанес тебе Кляус, не воспалились, не так ли? удивилась Юлианна.

- Нет, - отозвался Казимир глядя на кружево бархатного балдахина. - Но я продолжаю видеть эти страшные сны. Мне кажется, что я - нормальный человек, заключенный в тело чудовища.

- А что ты делаешь? - с любопытством спросила Юлианна. - Ты совершаешь только злые поступки, или добрые тоже?

- Только злые, - ответил Казимир, глядя прямо перед собой. - Что бы я ни делал, обязательно получается зло.

- Интересно, почему?.. - вслух подумала Юлианна.