Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

— Никаких загадок. Помните, господин американский генерал, тысяча девятьсот восемнадцатый год, допрос двух русских рабочих, который вы учинили близ города Емецка?.. А может, мои белые волосы вам что-нибудь скажут?.. Вы — убийца моего сына и моей жены! Вы и меня хотели застрелить, да вам не дали этого сделать ваши же солдаты! Помните, как американские солдаты били вас, американского офицера?..

Тощий лейтенант, захлебываясь, переводил генералу Каллагэну слова Рябова. И с каждым словом американец все больше сутулился, втягивал голову в плечи, как бы ожидая удара. Под выпученными глазами налились желто-синие мешки, нижняя челюсть беспомощно обвисла. Весь он отяжелел, обмяк, а потом с неожиданной резвостью повернулся кругом и трусливо направился к двери. За ним устремились офицеры-американцы.

— Господин генерал!.. — в отчаянии закричал, бросаясь вслед за Каллагэном, Курт Бергер. Дорогу ему загородил Павел Кудрин. Их взгляды встретились…

Опускаясь в кресло, Андрей Петрович промолвил:

— Волки!.. Волчьи повадки… — И устало распорядился, указывая на Бергера: — Передайте в трибунал… А с того генерала народ спросит американский народ. Очень хочется мне в это верить.

1952

ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА {2} (повесть)

«Злой дух сеет плевелы раздора межи человеки».

Аркадий Маркович Филонов сидел рядом с шофером и, откинувшись на спинку сиденья, устало смотрел сквозь ветровое стекло на лесную дорогу. Дорога то петляла по глухо заросшей лесной вырубке, то плавными изгибами юлила между высокими медноствольными соснами.

Мимо промелькнула, точно пробежала навстречу машине, кривобедрая ель со свежими, заплывшими янтарной смолой шрамами — следами осколков. Старый хирург вздохнул.

Только что сейчас в лесу, около сгоревшей деревни Марфино, он оперировал юную санитарку Веру Наварину. Надолго останется в его памяти эта операция. Почему? Ведь он оперировал тысячи людей. Может, потому, что эта славная девушка, с бледным лицом и помутневшими от нестерпимой боли глазами, с бисеринками пота над верхней губой и на лбу, напомнила ему дочь?.. Может. А может, и нет.

Перед глазами встала просторная палатка полкового медпункта. Серая парусина расцвечена желтыми пятнами. Это пробивались сквозь кроны ветвей солнечные лучи. Посредине палатки — операционный стол, на котором лежала тяжело раненная Вера Наварина. Молоденький врач из полковой санроты растерянно глядел на Филонова. Время упущено… Долго пролежала в лесу раненая санитарка, прежде чем ее нашли.

И главный армейский хирург, генерал медицинской службы Филонов, случайно оказавшийся в полку, начал готовиться к сложной операции.

Девушка умоляла:

— Не надо… милый доктор… Отвезите меня к отцу… Только он спасет, больше никто. Или его вызовите…

Молодой врач объяснил Аркадию Марковичу, что отец Веры Навариной тоже хирург. Он работает начальником армейского хирургического подвижного госпиталя, который расположен не так далеко. Филонов знал об этом госпитале, но побывать в нем еще не успел, так как всего лишь неделю назад прибыл в Н-скую армию.

— Отвезите к отцу, милый доктор… Только он… — твердила Вера.

Филонов понимал, что девушка не вынесет переезда в госпиталь и что нельзя терять ни минуты. Не было гарантии, что даже немедленная операция спасет юную санитарку.

Над операционным столом вспыхнула ярким светом аккумуляторная электролампа. Заискрились бисеринки пота на бледном лице девушки.

Аркадий Маркович приступил к операции…

Дорога вильнула вправо и вынесла машину на широкую поляну. Филонов сощурился от солнца, ударившего в глаза, и вздохнул.

«Да. Время… Упустить в нашем деле время — нередко значит потерять чью-то жизнь…»

Вспомнилось, что, когда ехал в деревню Марфино, намеревался вначале завернуть к артиллеристам, но потом поехал прямо. А завернул бы?.. И опять вздыхает старый хирург.

«А она, глупенькая, к отцу просилась. Умерла бы! — И Аркадию Марковичу стало нестерпимо жалко незнакомого ему отца санитарки. — Нужно позвонить… Только как же его фамилия?.. Наварин?»

И вдруг Аркадий Маркович вспомнил, как два года назад, когда он замещал начальника санитарного отдела штаба Н-ской армии на Северо-Западном фронте, к ним в отдел прислали нового работника — майора медицинской службы Наварина.

«Нет, не может быть!..» Филонову очень захотелось, чтобы отец Веры оказался не тем знакомым ему Навариным…

В памяти всплыло пышущее здоровьем лицо. Широкая белозубая улыбка, румяные щеки, крутой лоб, на который спадала густая прядь черных с проседью волос. Из-под широких бровей смотрели чуть выпуклые коричневые глаза. В них — уверенность в себе, твердость и в то же время располагающее радушие… Сначала Аркадию Марковичу понравился майор медслужбы Наварин серьезный, проживший немалую жизнь человек. И работником оказался неплохим: подолгу засиживался в своей землянке, с педантичной придирчивостью относился к поступающей из войск документации, охотно ездил в дивизии обследовать работу медсанрот и медсанбатов, бывал в госпиталях.