Сердце пустыни

Люди побежали вперед, указывая на почетное место, которое должны были занять Харрис и Талия. Она попыталась высвободиться из его рук и идти самостоятельно, но он лишь крепче прижал ее к себе. Талия с трудом поборола желание уткнуться от смущения в его плечо. Какой стыд, принц несет ее на руках! И это после того, как все видели их неистовый танец.

Приблизившись к почетному месту, Харрис усадил Талию на подушки, расположился рядом с ней и протянул ей чашу с розовыми лепестками, чтобы она помыла руки. Потом начал очищать спелые финики и кормить ее ими.

Она преодолела желание сделать ужасную глупость. Ей хотелось схватить принца за руку и облизать его пальцы, покрытые сладкой мякотью фиников…

Фантазируя, Талия чувствовала себя легкомысленной. Жуя финики, она пробормотала:

— Ведь ты точно знаешь, что я полностью восстановила силы и не нуждаюсь в уходе, да?

Он покачал головой:

— Во время перехода по пустыне ты изрядно вымоталась.

Она махнула рукой:

— Я готова совершить еще один такой переход.

Он улыбнулся и налил ей кофе с кардамоном в крошечную чашечку из зеленоватого стекла и поднес к ее губам:

— Рекомендуется делать маленький глоток после каждого финика.

Она послушалась и резко округлила глаза, почувствовав во рту невероятное сочетание ароматов и вкусов, горечи и сладости, зернистой мякоти фиников и горячей бархатистости волшебного напитка.

Талия вздохнула и залпом допила кофе. Испытывая нарастающее блаженство, она устроилась поудобнее. Харрис тут же бросился ей помогать, поправляя подушки.

Она откинулась на них и посмотрела на принца, изогнув губы в улыбке:

— Когда ты наконец поверишь, что не нужно меня опекать и я нахожусь в отличной форме? Ни один врач из неотложки не бывает таким заботливым, как ты.

— Я знаю, моя упрямая росинка. Но неужели ты настолько жестока, что лишишь меня удовольствия тебя баловать?

Ну и что, по-вашему, может ответить женщина на подобный вопрос?

Ничего. Просто вздохнуть, очевидно. Именно так и поступила Талия, когда старейшина оазиса поднялся и произнес приветственные слова, а затем официанты с огромными подносами, уставленными десятками тарелок, стали подавать ужин.

Еда оказалась настолько фантастически вкусной, что Талия снова вздохнула. Она никогда не пробовала таких блюд. Ей казалось, что она лакомится божественной амброзией.

Харрис кормил ее различными видами мяса, запеченного на гриле, хлебом и тушеными овощами, говорил названия блюд и рецепты их приготовления. Он налил ей вина из фиников, которое Талия провозгласила напитком богов. Но наибольшее впечатление на нее произвел десерт, подобный которому она никогда не пробовала. Золотистые пончики, хрустящие снаружи и мягкие внутри, пропитанные сиропом, были просто непозволительно хороши на вкус.

После ужина они снова танцевали, потом Талия пожала руки сотням людей, поблагодарив их за самый лучший вечер в ее жизни. Возвращаясь в коттедж, она призадумалась.

Оазис обладал неким магическим притяжением. Однако Талия знала, что это место не всем раскрывается с такой стороны. Если бы она оказалась здесь с кем-нибудь другим, то не наслаждалась бы так волшебством вечера. Прежде она ездила в отпуск в поистине райские места, но никогда не была там счастлива после смерти родителей…

— О чем ты думаешь? — спросил Харрис, затем прибавил пару слов по-арабски.

Она отмахнулась от тоскливых мыслей и улыбнулась:

— Ты назвал меня «моя Талия»?

Он кивнул, успокаивающе погладив ее по голове. Ее волосы были мягкими и блестящими после лечения чудесными местными маслами.

— Ты с каждым днем все лучше говоришь по-арабски.

— Арабский язык кажется мне увлекательным, богатым, выразительным и очень непохожим на английский. Я хотела бы выучить его лучше.

— Значит, выучишь.

Вот так было всегда: Талия говорила, что чего-то хочет, и Харрис отвечал, что она это получит. Он пойдет ради нее на все.

Чувствуя, как кожу покалывает от избытка ощущений, она наконец ответила на вопрос принца:

— Я думала о своих родителях.

Его взгляд смягчился.

— Ты говорила, что они умерли. Я не хочу ни о чем тебя расспрашивать. Сейчас не самое подходящее время вспоминать о смерти близких людей.

— Но ведь ты хочешь о них узнать.

— Только если воспоминание не причинит тебе душевной боли.

— Нет-нет. Я люблю говорить о них. Мне неприятно, что люди избегают подобных тем, словно упоминание о родителях заставит меня страдать. На самом деле если я долго о них не говорю, то начинаю острее чувствовать их отсутствие.

Харрис сдвинул брови:

— Люди могут заблуждаться в отношении своих добрых намерений. — Перестав хмуриться, он спросил: — Как давно они умерли?

— Мне кажется, будто это произошло одновременно вчера и несколько жизней назад.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

У нее дрогнуло сердце.

— Ты тоже потерял родных и близких? — спросила Талия.

Он покачал головой, его взгляд потеплел.

— Я имел в виду мою встречу с тобой. Мы вроде бы недавно познакомились, а мне кажется, будто я знаю тебя всю свою жизнь. Ты стала частью меня.