Сердце Рима

– В том виде, в котором ты их знаешь. До нашего вмешательства это были религиозные фанатики, дикари, беспринципные наемники. Мы дали им цель в противостоянии. Дали тех, кто направит их.

«Вот дерьмо, – Ника закрыла лицо руками. – Что станет с Алексом, когда он узнает, кому поклоняется? Кому обязан за кредо, догмы, законы, придающие жизни смысл? Когда поймет, каким богам служит?»

В воздухе запахло сваренным кофе. Сабина поставила дымящуюся чашку на стол.

Резкий сигнал вырвал Нику из размышлений. Она вопросительно посмотрела на Сабину, а та, немного помедлив, нажала кнопку. Монитор сначала стал серым, а затем на нем появилось лицо в натуральный размер.

Ледяная волна пробежала от затылка к самым пяткам. Ника ощутила, как тело становится ватным.

– All right? – голос звучал твердо, но лихорадочный блеск в глазах выдавал волнение.

– В полном, – подтвердила Сабина, переходя на английский, искоса глянув на замершую Нику.

– Ну так, договор в силе, да?

– Сукин ты сын! – Ника вскочила на ноги.

Лицо Прометея на экране повернулось в ее сторону, но он не мог ее видеть. Камера направлена на Сабину.

– Я здесь! Здесь, вонючий ты подонок! – Ника подошла к столу, и, судя по глазам бывшего соратника, он ее отчетливо рассмотрел. – Продал нас?!

– Не совсем так, – судя по всему, он не рассчитывал, что этот диалог состоится, и испытывал некоторое смущение. – В общем-то, только тебя.

– Что?!

Ника очень жалела, что никак не сможет дотянуться до него, чтобы искалечить. Сил бы и рвения точно хватило.

– Ты сейчас думаешь обо мне плохо, но я сделал все, что мог, – напомнил Прометей, интуитивно отодвигаясь от экрана, почувствовал угрозу. Он поднял руки, будто сдается. – Даже предлагал тебе уехать.

– Когда прищемлю твои яйца дверью, тоже сначала предложу булку с вареньем, – прорычала она.

– Образно, доходчиво, молодец, – Прометей со вздохом сплел руки на груди. – Да, я злодей. Решил, что у вас все равно ни черта не получится. И когда мне предложили сделку, согласился.

– Давно? – Ника почувствовала, как дрожит голос, и сглотнула. Тверже повторила, – давно предложили?

– Когда вы вошли в Атлантику, – вместо того ответила Сабина. – Ты в обмен на его свободу.

– От нее это звучит хуже, чем у меня в голове, – невесело усмехнулся Прометей.

– Гад, – Ника ударила кулаком по столу. Опрокинулись на пол цветные стикеры. – И что с остальными?

– О, хорошо, что ты спросила, – Прометей подался вперед, подпер подбородок рукой. – Сейчас я хуже всех, как самый плохой герой, да? Только есть один нюанс. Спроси: кто заставил тебя остаться? Кто сделал все, чтобы не дать тебе уйти, когда это было возможно?

Ника раздраженно отошла от стола. В голове шумело.

Прометей о чем-то говорил с Сабиной. Какие-то последние условности при обсуждении договора.

Значит, она здесь закрыта неспроста. Этот мерзавец заманил ее в ловушку. Он предатель, вынудил саму прийти в лапы Созидателей, в то время как…

Девушка резко обернулась. Заметив движение, Прометей перевел взгляд на нее, натянуто улыбнулся:

– А, дошло.

– Ложь, – прошипела она.

– Ну, конечно! Разве Алекс мог бы так поступить?! Ему бы пришлось нейтрализовать тебя, как угрозу, чтобы не позволить Созидателям воспользоваться обширным архивом, спрятанным в твоем ДНК. Но он действительно славный парень, честно. Не захотел тебя пристрелить, и заставил поверить в сказочку. Влюбленные девочки такие наивные, знаешь ли. Доверчивые. И всегда рядом.

– Заткнись!

Кофейная чашка, плеснув обжигающую жидкость на пальцы, полетела в монитор. Коричневое пятно расползлось по экрану, несколько пикселей поблекли. Прометей машинально отшатнулся, хоть ему ничего не грозило.

– Достаточно, – Сабина отключила связь.

Тишина. Давящая тишина. Ника медленно вернулась в свое кресло, села, поджав колени к груди. Если стрекозе оборвать крылья, она превратится в уродливую беспомощную гусеницу. Ее же не только искалечили, но пробили иглой и сунули под стекло. Не оставили даже маленького шанса.

«Дурочка, – раздался тот самый голос в голове, насмешливый и жалостливый. – Он ведь так просил остаться, а ты поверила».

– Зачем он вам? Неужели позволите уйти?

– Прометей? У нас свой интерес. Ника?.. Ника, вам плохо?

– I’m fine.

Всё происходило, как в тумане. Она толком не слышала, что говорила Сабина, соглашалась или отмахивалась, не разбираясь, о чем ее спрашивают. Оказавшись, наконец, одна в комнате, напоминающей каюту на борту «Феникса», Ника дала волю эмоциям. Она забилась в угол и ревела в голос, наплевав на то, что кто-то услышит или увидит. Ногти ломались о холодный пол, лицо и руки были мокры от слез, в легких не хватало воздуха, и горло разрывалось от беззвучного крика.

Спустя несколько часов, когда Ника обессиленно лежала на полу, судорожно дыша, то во сне, то наяву, дверь открылась.

– Выпейте, – присевшая рядом Сабина протянула стакан с прозрачной жидкостью, у которой был резкий узнаваемый запах сердечных капель.

Ника одним глотком влила в себя обжигающее ментолом лекарство и села. Устало убрала от лица растрепавшиеся волосы.

– Чего вы хотите?