Сердце с перцем

Направление Лешиной мысли явственно читалось на недоуменно-недовольно сморщившейся физиономии.

– Не про меня речь, расслабься, – поторопила его Юля. Наблюдать за облегчением, плеснувшимся в его глазах, было обидно и гадко. После всего, что между ними было, так радоваться, что продолжения не будет, по меньшей мере оскорбительно для женщины.

– А откуда бы я знал, что она только со мной будет счастлива? – резонно возразил он. – Кто мне это сказал? Может, я ошибся? А вдруг я ее жизнь разрушу? А вдруг она со мной наоборот – будет несчастна? Может, это все мои фантазии. Как жить, если я сломал жизнь любимому человеку?

– А если ты не прав, и сломаешь ей жизнь, если ничего не предпримешь? Ведь со стороны виднее.

– Смотря с какой стороны, – пожал плечами Алексей. – Если подойти с тыла, то можно составить о человеке превратное впечатление. Был у меня случай, с девушкой знакомился. Она на остановке стояла, а я подъехал сзади на машине, сигарет хотел купить, и запал. Все сидел, думал, как подойти. Такая, знаешь, модель – ногастая, крепкая, бедра крутые, волосы длинные, эффектная, в общем. Побежал, как дурак, цветы купил. Подхожу сзади, тут она обернулась – я этим веником аж отмахнулся. Такая ночью приснится – в поту проснешься. Просто атомная война, а не девка. Я к чему рассказываю: не все со стороны видно. Некоторые моменты за кадром остаются. Человек – животное субъективное. Он же о себе в первую очередь думает.

– Я не поняла. Это ты от ответа ушел?

– Нет, это я порассуждал. А бабу отбил бы. И счастливой бы сделал. А не сделал – значит, не повезло. Зато попытался бы.

– И виноватым бы себя не чувствовал?

– А зачем об этом думать? Чем больше думаешь, тем больше выводов. Ненужных и вредных для психики. Свое надо брать нахрапом, не рассуждая.

– Какие вы, мужики, все-таки эгоисты.

– А вы, бабы, конечно, думаете в первую очередь обо всем человечестве?

– Ну, не обо всем…

– Юль, поехали по домам. День перестал быть восхитительным. Мне в тебе нравилось именно то, что с тобой легко. Живешь сегодняшним днем и никого своим внутренним миром не грузишь. Ты еще мужика своего жалеть начни. Как же – рога наставила. Небось чувство вины гложет?

– Не угадал, – отрезала Юля. – Но за консультацию спасибо.

Жизнь перестает быть простой, как только человек вступает в сознательный возраст. Лишь только к рефлексам добавляются мысли, начинается череда выборов, сомнений и ошибок. Как только возникает необходимость принять какое-либо решение, требуется совет. И чаще не для того, чтобы решиться, а для того, чтобы свалить вину за последствия на советчика.

Юле требовалось посоветоваться с умным человеком. Умными в нужном смысле этого слова она считала только женщин. Близких, проверенных временем подруг у Юли не было, если только рассудительная и правильная Светка, но та в данном случае не подходила по объективным причинам. Да и какие они подруги?

Оставалась только Лера.

– Я внизу, – доложил Витя странно счастливым голосом. – Алле, ты меня слышишь? Ты идешь или мне подняться?

Лерочка даже заволновалась: с чего бы это ему так радоваться?

Волнение это не было приятным, оно было скорее нервным и тревожным. Словно перед экзаменом, к которому плохо подготовилась.

– Валерия, тут связь все время пропадает. Я не понял, мне подниматься или как? – Все это было произнесено с таким восторгом, словно Витя ждал чего-то большего, нежели простой главбух, пусть даже и в норковой шубе.

– У меня родители дома, – нелогично отреагировала Лера. – Я сама сейчас спущусь.

– Родители – это серьезно! – Кажется, он теперь вообще смеялся. – Давай, я жду. Кстати, я Алексею дозвонился. У них там что-то случилось, так что про нас и думать забыли. Ни «Скорая», ни милиция на наши поиски высланы не были.

Никаких цветов он ей не купил. Это неожиданно огорчило.

Витя ждал в машине и даже не вышел, чтобы открыть ей дверь.

«Мужлан!» – попробовала обидеться Лера. Но обидеться не получилось. Он был ей так запредельно рад, так сиял, что обижаться было глупо. Наоборот, Лерочка начала наполняться самодовольством, как чайник под струей воды: еще немного – и польется через край.

– Я придумал невозможно банальную программу, – порадовал ее кавалер. – Мой приятель называет ее «Три К».

– Кофе, коньяк, койка? – сострила Лера и тут же покраснела. Такая шутка была в духе ее вчерашнего выступления на дороге.

– Нет, – опешил Витя и тоже покраснел. Причем покраснел так, что стало ясно, думал он именно так, несмотря на в общем-то вполне приличную расшифровку. – Кино, концерт, книга.

– О, ваш друг клеит интеллектуалок? – несло Леру. Она так нервничала, что остановить поток остроумия на грани фола не было никакой возможности. Как бред при сильной лихорадке.

– Нет, он их не клеит.

– Ну, конечно, как я не подумала. В наше время интеллектуалки сами клеятся. Насмерть – не оторвать. Так что, мы закончим вечер чтением книг? Вслух?

«Как бы мне заткнуться-то?» – тоскливо подумалось Лере. Собственное красноречие пугало и явно формировало у кавалера неправильное мнение об объекте ухаживаний.