Сердце Сапфо

Эрика Йонг Сердце Сапфо

Молли и Кену посвящается

Когда-то мы умели сочинять образно — это были мифы, легенды, басни, притчи, потому что именно так мы рассказываем истории друг другу и друг о друге.

Дорис Лессинг. Идти в тени

Сапфо родилась на греческом острове Лесбос и жила приблизительно за шесть веков до нашей эры. Из ее творчества сохранились одна песня и около двухсот фрагментов. Большинство из них посвящены чувственной любви, и на протяжении 2600 лет они вдохновляют влюбленных и поэтов. Мелодии ее песен не сохранились.

О жизни Сапфо мы знаем мало. Но ее метафоры всегда волновали тех, кто пришел после нее. Платон называл ее «десятой музой», предвидя, что фрагменты Сапфо будут вдохновлять грядущие поколения. Самая знаменитая из множества малодостоверных легенд о Сапфо рассказывает о том, как она бросилась в море со скалы на острове Лефкас из-за неразделенной любви к прекрасному юноше Фаону.

Во сне пишу я,

Как Вермеер Дельфтский,

По-гречески свободно говорю,

И не с живыми только…

Вислава Шимборска. Хвала снам

Arcano è tutto, Fuor che il nostro dolor.

Все в мире тайна, кроме нашей боли.

Джакомо Леопарди. Ultimo canto di Saffo

Я превратился в имя,

Скиталец вечный с жадною душой.

Альфред, лорд Теннисон. Улисс

Пролог На утесе

Будущее запомнит нас.

Сапфо

С чего начать мою историю? Барды советуют начинать с самой гущи событий, когда бушуют страсти. Что ж, тогда представьте, как я, обдуваемая хлестким, холодным ветром, с трудом взбираюсь на Левкадийскую скалу, где все еще стоит святилище Аполлона. Говорят, в древности тут приносили человеческие жертвы. Здесь все тот же воздух и еще чувствуется запах крови. У всех магических мест на земле есть этот запах.

На пути мне попадаются низкорослые сосенки, а золотые сандалии — неподходящая обувь для камней, которые перекатываются и осыпаются. Не раз моя нога подворачивалась, и я падала. Коленки у меня сплошь сбиты, как в те времена, когда я была легконогой девчонкой.

Я много дней провела в море и даже теперь, взбираясь на вершину белой скалы, словно ощущаю под собой покачивающуюся палубу.

Я невообразимо стара — мне пятьдесят. До пятидесяти доживают только колдуньи! Добропорядочные женщины умирают во время родов в семнадцать, как это едва не случилось и со мной. В пятьдесят я уже должна быть мертва или превратиться в старую каргу — со смуглой кожей и слегка искривленным позвоночником, что я всегда скрывала под цветастыми накидками. Юность моя прошла, но тщеславие осталось. Как это я в пятьдесят еще могу мечтать о любви? Я, наверно, сошла с ума.

Мои черные волосы, которые отливали когда-то матовым блеском, словно влажные фиалки на алтаре черного дерева, теперь поседели. Я запретила моим рабам красить их. Мне больше не нравится смотреть на свое отражение. Даже самые густые белила не могут скрыть морщин. Но у меня, как у Афродиты, еще остаются мои уловки, мои духи, мои снадобья, мои волшебные бальзамы. Я еще могу вызывать любовь к себе, хотя и ненадолго.

В прошлом я добивалась своего обаянием юности. Теперь — обаянием славы. И моим губам, рукам, голосу ведомы тайны сладострастия. Я знаю благоухающие секреты куртизанок Навкратиса, сокровенные ритуалы танцовщиц из Сиракуз, бесстыдные мелодии флейтисток Лесбоса.