Сердце шести стихий

— Шипохвост прямоходящий! — выразила общее мнение женщина-тролль. — И ты туда же?! Мало ей проблем от молодого Огнекрылого, так теперь еще и ты распушился? Обормот великовозрастный! — с чувством добавила она, одним махом отбирая у Златоглазого и боклашку, и стоящую в обозримой близости бутыль с настойкой. — Все драконы одинаковы, ну как я могла думать, что ты окажешься исключением? Увидал девку длинноволосую — и сам туда же? Ух, знала бы я, что так будет, каждый бы день ее гриву самостоятельно срезала! — пылкости троллемамы позавидовал бы сейчас любой. — Ну чем тебе эльфийки не по душе? Магини? Драконицы, в конце концов?! Зачем тебе девчонка, которую тут только и делают, что пытаются разорвать на части, хотя она о половине положенных на нее взглядов и не подозревает — настолько святая простота… — тяжело добавила женщина.

Арегван не отвечал. Краем уха он слышал все возмущения Дусиры и, безусловно, согласен с ними не был. Но странная реакция на вторжение Сазоновой в его сознание настолько поразила, оттолкнула от себя самого и одновременно заинтересовала, что он медленно стал погружаться в собственные мысли, чтобы отыскать там, куда Валя уже успела проникнуть, ответ.

— Дусира, поумерь свой пыл, — мягко предостерегла тролля от дальнейших обвинений эльфийка. — Я уверена, Арегвану будет, что сказать в свою защиту.

— И у нас не повторится история блистательного пересказа народных эпосов под окнами, — выгнул бровь декан менталистов, явно намекая на события с Силь.

— Я не знаю, — наконец отозвался Златоглазый. — Она рассказывала, что за блоком есть какая-то пещера. В первый раз она туда проникала…

— Во время вашего танца — да, мы это видели, — кивнул Дальновидный. — И мы видели, и даже Эмманиэль.

Златоглазый на имя эльфийки не отреагировал никак: он продолжал оставаться в воспоминаниях. И даже подостывшая Дусира, теперь взирающая на него с ожиданием, не могла нарушить ровного течения мыслей.

— Сказала, что там есть огонь на алтаре, который после первого ее посещения оставил знаки, написанные сажей на стенах. И когда она эти символы стала стирать… — он ненадолго прервался, переведя взгляд на Дусиру, отчего та, впервые наблюдая на лице любимого воспитанника растерянность, стушевалась. — Меня к ней и потянуло.

Молчание, установившееся после короткого рассказа, грозило перерасти в абсолютную тишину. Но Дальновидный не дал этому случиться:

— Да ты, никак, впервые в жизни не знаешь, что сказать?

— Не знаю, — подтвердил Арегван. — До нее этот блок никто так просто не разрушал. Его даже прощупать не могли. А она снесла защиту матери одним махом. С одной стороны, это, конечно, хорошо… — попытавшись взвесить все за и против, начал он.

— Но, с другой — ты понятия не имеешь, к чему может привести повторная попытка, — понятливо договорил Эрикен.

— Ну, так может пора уже устроить сеанс самопознания? — сколько бы Златоглазый ни общался с Ифиэль, сколько бы оттенков настроения у нее не видел, но вот эта хитрая полуулыбка всегда означала одно и то же: эльфийка явно задумала что-то, что могло выйти ему боком.

— О чем ты? — зная, что ответ не принесет ничего хорошего, поинтересовался, тем не менее, Арегван.

— Посмотри на себя, дракон, — снисходительный тон Ифиэль пришелся совсем не по душе. — Ты торчишь в этой Академии уже триста лет, и все это время умираешь от скуки. Да-да, — она жестом остановила готовые вырваться возражения, — ты мил, обходителен, всегда весел со студентами и галантен с женщинами, но что ты — именно ты — собой представляешь? Уставшего от жизни мужчину, который после налаживания условий для людей потерял вкус к жизни. Тебя уже ничто не удивляет: ты смотришь на новый день почти так же, как и на сотню предыдущих, не замечая, что каждый раз он сияет своими особенными оттенками. Ты прославился среди сородичей, даже несмотря на то, что тайна твоего рождения негативно отразилась на изначальной репутации. Повысил престиж Академии, как никто до тебя. А сам при этом не испытываешь и тысячной доли радости, которую чувствуем мы только от того, что к нам тянутся студенты. И тут — о, ужас демиургов — на твою голову сваливается девчонка, да еще и из другого мира, которая ломает внутренний блок. Что бы сделал тот Арегван, которого я впервые увидела у стен Академии? Он бы стал решать проблему! — не дожидаясь ответа, припечатала Ифиэль. — А ты тут сидишь и страдаешь оттого, что, видите ли, чуть не поцеловал студентку. Она не Силь, — голос эльфийки стал подобен грому, и оба мужчины разом присмирели: они не помнили, чтобы Ифа хоть отдаленно начинала напоминать Амаринэ, — у нее своя и, должна заметить, довольно неплохая голова на плечах. Валя тысячу раз подумает перед тем, как совершить неосмотрительный шаг.

— Да, конечно, с ее-то горячностью, — ухмыльнулась Дусира, но Ифа только зыркнула, разом угомонив троллемаму. — Нет, ну если направить…помочь… — замялась она, чем заслужила укоризненное покачивание синеволосой головой. — Продолжай! — наконец милостиво разрешила она эльфийке.