Сердце шести стихий

Едва увидев его лицо рядом, плюнула абсолютно на все: на то, что нахожусь у него на руках, на то, что смотрит он на меня, прилично испуганную, с улыбкой на лице — да вообще на все плюнула! Потому что кинулась на шею преподавателю, только бы ощутить, что все-таки осталась жива. И внутренне поблагодарила его за то, что обнял сильнее в ответ: человеческое тепло в таких вот ситуациях — лучшее лекарство от страха и потрясений. Я продолжала держаться за дракона, пока, наконец, не исчезла одеревенелость в кончиках пальцев, потом, приоткрыв глаза и уже почти будучи в состоянии оценивать окружающую обстановку, поняла, что мы каким-то волшебным образом сидим на том самом мосту, причем Златоглазый еще и ноги наружу свесил, как самый залихватский хулиган, а я тут, у него на коленях, да еще и прижимаюсь, как к единственной спасительной соломинке. Облегчение обернулось истерическим смехом: меня согнуло пополам, и я откатилась от Златоглазого на некоторое расстояние, а уже там, лежа на боку в позе эмбриона, продолжила безудержно хохотать, не в силах сдержать льющиеся из глаз слезы.

— Валь, с вами все в порядке? — обеспокоенно поинтересовался дракон, но я только-только начала приходить в себя, а потому ответить не могла. Потом, когда меня немного отпустило и я разогнулась, удобно устраиваясь на спине и так же, как и Арегван, свешивая ноги с моста вниз, стерла слезы с лица и некоторое время лежала молча, прислушиваясь к окружающей природе. О том, что, в общем-то, рядом с преподавателем веду себя не слишком прилично, позволяя наблюдать себя в расслабленной позе, не беспокоилась совершенно: в конце концов, это он первый начал, когда меня вниз головой решил прокатить. Ну, вот как ему сейчас объяснить, все ли со мной в порядке? После того, как дважды чуть с жизнью не попрощалась, а сейчас над головой предзакатное небо Пределов, внизу — самое красивое создание магической мысли этого мира, а рядом — вполне себе дракон, отличающийся умом и сообразительностью? Я не нашла ничего лучше, чем произнести, повернув голову и с улыбкой глянув на него:

— Вы — самый красивый из всех драконов, которых я в Пределах успела повидать!

Он моего настроения не разделял; нахмурившись, принял вид сурового преподавателя и сердито спросил:

— Ты поэтому и решила спрыгнуть?

Вот как так можно было разрушить красоту момента? Нет, Златоглазому понадобилось узнать мотивы моего поступка, при этом еще и с серьезной миной на лице… А я только-только почувствовала было отпускающие меня тревоги… Не дракон, а сплошной обломщик! Но поскольку в моей постановке он отыграл на ура, пришлось подчиниться и пояснить все, до чего он сам не сумел дойти.

— Иллюзия не способна менять ипостась, — только и сказала я.

— Научили на свою голову… — простонал Златоглазый. А я что? Я просто хорошо запомнила уроки Тариуса Мудрого… Разве не это в Академии приветствуется?

— Вы, конечно, могли накинуть поверх уже существующей еще одну, но тогда бы ваши действия все равно вас выдали, — добавила я спокойно. — Хотя я и так нашла. Вы следили за исходом состязания наравне с милордом Стремительным.

— А прыгать тогда зачем было? — удивился дракон.

— Для чистоты эксперимента! — широко улыбнулась я.

— Бесшабашная девчонка, — Златоглазый устало протер глаза, и я только сейчас обнаружила, чего ему стоило мое маленькое безумие. То, что переволновался, было заметно по залегшей между бровями складке. И я бы пожалела, возможно, не начни он раньше строить из себя преподавателя на выезде.

— Испытание засчитано? — спрятав улыбку в уголках губ, как ни в чем не бывало, поинтересовалась я.

— Засчитано, — вынес вердикт дракон, а я вытянула руки за головой:

— Ура!

— Чему вы радуетесь, Сазонова? — приподнял бровь мужчина, и я выдала со всей сдерживаемой радостью:

— Повторить хочу! Еще одно такое испытание! Можно? — с надеждой взглянула на него.

— Ни за что! — дракон усиленно замотал головой. — Теперь — только индивидуальные занятия.

Я решила похулиганить:

— Я так сильно вас поразила? — и глаза сделала большие-большие, наивные-наивные.

— В самое сердце, — честно ответил Златоглазый, мое настроение, однако, разделяя. Я весело засмеялась, устраивая сцепленные руки на животе и продолжая смотреть на него. — Неужели никаких запасных вариантов не предусмотрела? Вслепую понадеялась на меня? — он не скрывал удивления.

— Хайджи, — решила не замалчивать правду я. — Где-то на середине падения он мог бы телепортировать меня обратно на стену.

— Слава демиургам, — выдохнул мужчина. — Ты бы на лекциях так соображала, как в критической ситуации, — неужели переживал? Даже не заметил, как на ты перешел в разговоре…

— Испугались? — я не сдержала удивления в голосе. — Разве вы не достигли того уровня, когда страх отсутствует как ощущение?

— Не путай понятия, — покачал головой дракон. — Страх, о котором ты говоришь, заключается в незнании или нежелании принимать некоторые факты своего существования. Мы учим принимать себя такими, какими являемся в своей сути. Страх за кого-то другого — это совершенно иное. Его подчас невозможно искоренить.