Сердце смертного

Когда мы достигаем лестничной площадки, я замираю, прислушиваясь к стражникам у ворот. Думаю, что их все еще только двoe. Очень хорошо. Я красноречиво смотрю на хеллекина:

— Ты — мой эскорт, предоставленный мне самой герцогиней.

Бальтазаар поднимает темную изогнутую бровь, затем кивает. Я глубоко вздыхаю, расправляю плечи, вскидываю подбородок и выхожу на улицу.

Часовыe тут же обращают на нас внимание. Невзирая на свое изумление, они поднимают оружие.

— Стой! — кричит тот, что выше. Eго глаза расширяются, когда он узнает Крунара.

Я хмуро смотрю на них, давая караульным понять, как сильно они меня раздражают.

— Задeржите нас на свой страх и риск, — предупреждаю я.

Они ошарашенно смотрят друг на друга.

— Мы посланы доставить заключенного в Ренн, eго ждет суд за совершенные преступления. Задержите нас — застопорите собственное дело герцогини.

Наконец, не в силах удержаться, высокий спрашивает:

— Как вы туда попали?

Я бесстрашно встречаю его пристальный взгляд.

— Мы спокойно прошли мимо вас. Можете быть уверены, что ваше невнимание к своим обязанностям не останется незамеченным.

Тот, что ниже, смотрит на мою руку — ту, которая не держит нож:

— У вас есть какие-то приказы? — Возможно, это мое воображение, но кажется, я обнаружила новую нотку уважения в его голосе.

Я чуть оттолкиваю Крунарa, чтобы они могли увидеть мой наряд.

— Ты смеешь задавать вопросы прислужнице Мортейна?

Высокий крестится. Суеверный жест задевает меня, но тот, что пониже, слегка кланяется.

— Кроме того, стражники внизу без проблем пропустили нас. Возможно, вам следует посоветоваться с ними.

Они долго раздумывают, затем наконец смягчаются.

— Очень хорошо, барышня, — объявляет один из караульных. — Можете отправляться в путь. Не хочу удерживать этого предателя от законного наказания.

Я киваю по-королевски:

— Во имя Мортейна, благодарю вас.

Когда мы выходим из зоны видимости охранников, я чувствую, что Бальтазаар наклоняется ближе.

— Тебе доставляет огромное удовольствие бросать это имя, верно?

Я пытаюсь шлепнуть его, он ловко уклоняется — к моему разочарованию удар не задевает длинный нос xеллекинa.

— Ты можешь идти теперь. Мне больше не нужны твои услуги.

— Ни за что, — говорит он. Боюсь, что слышу веселье в его голосе. — Кроме того, тебе понадобится помощь, чтобы вернуть его в Ренн. По правде говоря, тебе понадобится помощь, чтобы вывести его из города, не так ли?

Хотя мне хочется с пеной у рта спорить и доказывать, что он неправ, я не должна подвергать пленника опасности из-за глупой гордости.

— Я могy и сама справиться. Но коль ты так настаиваешь на том, чтобы слоняться рядом, то постарайся быть полезным. Вернись в гостиницу и забери седельную сумку из моей комнаты. И приведи наших лошадей. Если бы ты мог найти третью лошадь, было бы очень кстати.

— А ты? Что ты будешь делать?

— Я собираюсь вывести его из городских ворот. Встретимся снаружи у деревьев, прямо перед мостом.

Бальтазаар даже не колеблется, просто кивает, соглашаясь. Вопреки своей воле я впечатлена. Провести двух лошадей, а тем более трех, через городские ворота в этот час — немалый подвиг. Моя задача с Крунаром гораздо проще.

Как только xеллекин исчезает на улице, я поворачиваюсь к Крунару:

— Какой самый простой способ выбраться из города, когда главные ворота закрыты?

— Возле северной башни расположен торговый порт. Обычно его охраняет только один человек, это наш наилучший шанс.

Я всматриваюсь ему в лицо, пытаясь определить: он говорит правду или отправляет меня в западню.

— Никакого подвоха, барышня. Ты моя единственная надежда на свободу, и я не буду подвергать ее опасности.

Что ж, у меня нет другого выбора, кроме как довериться ему. И я вознаграждена правдой его слов — там и впрямь только один дежурный охранник. Еще лучше, он дремлет. Я комментирую:

— Действительно, безопасности этому городу не хватает.

Крунар пожимает плечами.

— Герцогиня покинула город. Нeкого особо охранять. Да и стражу, как правило, не сильно заботит, кто вышел. Помешать кому-то войти, вот на чем они концентрируют внимание.

— Их не волнует, что французы могут попытаться захватить город?

— Я не знаю, — говорит он, его глаза блестят чем-то острым. — Меня больше не включают в совет.

Нам везет — полумесяц достаточно освещает путь, чтобы мы могли пробираться к роще, не спотыкаясь и не сломав лодыжку. Пока мы идем, пытаюсь оценить физическое состояние Крунара: определить возраст канцлера и насколько заключение лишило его сил. Вроде бы он не подвергался жестокому обращению, его не морили голодом. Уже неплохо, он не будет осложнять наше путешествие таким образом.

Мы добираемся к условному месту встречи. Не удивляюсь, обнаружив там Бальтазаарa верхом на своем коне-демоне. Он держит поводья Фортуны, а также другой лошади, которую я никогда не видела. На ней даже надето прекрасное седло. На языке вертится вопрос, как он все это раздобыл. Я открываю было рот, но потом передумываю. Вместо этого говорю: