Сердце стального дракона. Лекарь поневоле (СИ)

Я рассказываю всё без утайки. Про то как меня перестали видеть, про Пиону, чью судьбу я исполнила, про таможню, где всех ошарашило моё предназначение. И про то как ящерка прыгнула за мной в портал.

— Вы ведь явно меня помните, — говорю я. — Почему отрицали, что мы знакомы? Кто вас ранил? 

У меня ещё много вопросов, но дракон недовольно дёргает уголком рта, холодно говорит:

— Здесь я задаю вопросы. А ты — отвечаешь, уяснила?

— Н-но… хотя бы скажите зачем украли мою судьбу! 

— Украл… — повторяет за мной дракон, а у меня мурашки бегут от его тона.

Я чувствую как ошейник начинает вибрировать, а потом вдруг тянет меня в сторону дракона. Судя по его ухмылке, это Шейн отдал приказ. Похоже, ему даже необязательно произносить его вслух.

— Не надо, — шепчу я, но Шейн не меняется в лице. 

Ошейник больно врезается в шею, и тянет, тянет… терпеть уже невозможно. Я поддаюсь, встаю с кровати. Плед соскальзывает с плеч и с шорохом падает на пол. 

Едва не плача, я иду к Шейну, а он наблюдает с ледяной усмешкой. А когда подхожу совсем близко, вдруг перехватывает ошейник рукой и притягивает к себе. 

Я испуганно смотрю в жуткие глаза, у меня дрожат ноги. Руками я упираюсь в подлокотники, а Шейн тем временем изучает взглядом моё испуганное лицо.

— Я ничего не крал, Алиса, — тихо говорит Шейн. — Я тебя освободил. Но раз свобода тебе не по душе… то так и быть, я помогу тебе вернуться. Но сначала, ты кое-что для меня сделаешь.

Второй рукой он убирает выбившуюся прядь мне за ухо, легко проводит пальцами по моей скуле, а потом касается ложбинки у основания шеи.

И тут же комнату заливает сияние. Я жмурюсь, до того становится ярко, а Шейн отпускает ошейник. 

Я тут же отшатываюсь, да так резко, что не удерживаю равновесие и, рискуя разбить затылок, лечу на пол.

Но упасть так и не успеваю. Под спину меня вдруг подхватывает сильная рука и прижимает к горячему телу.

— Ох… — выдыхаю.

Свет исчезает, я обнаруживаю, что меня держит Шейн. Он уже на ногах, обхватил за талию и почему-то замер, словно прислушиваясь к собственным ощущениям. Меня держит крепко... и слишком близко...

Смущение бьёт мне в лицо, жаром прокатывается по позвоночнику. От дракона пахнет дымом, цитрусом и свежескошенной травой, мои губы невольно начинает покалывать, словно они помнят роковой поцелуй.

"Какой же этот мерзавец красивый", — мелькает в уме непрошенная мысль. А Шейн уже приходит в себя, отступает, словно сам удивившись, что бросился ловить меня, сухо говорит:

— Осторожнее. 

— Теперь беспокоитесь обо мне? — невольно срывается с губ.

— Вы люди такие хрупкие, — кривится Шейн. — А тебе позволено умереть, только если я прикажу. 

— Ещё чего...

Шейн вскидывает брови, словно не понимая, чем я недовольна.

Я складываю руки на груди. Меня потряхивает. Лишь усилием воли сдерживаю раздражение, оно настолько сильное, что перекрывает даже страх.

— А как же свобода воли? — спрашиваю.

Дракон закатывает глаза. Ясно… считает, что в его присутствии все должны делать только то, что его чешуйчатое величество прикажет.

Я отступаю к кровати, снова сажусь на край. Голова кружится, а шея ноет. 

— Можно спросить? 

— Попробуй, — разрешает Шейн.

— Что это за сияние сейчас было?

— Сила твоей искры, — отвечает стальной. —  Я лишь её проявил, чтобы поглядеть. Удивительно… чтобы у человека с земли была настолько сильная магическая жила. Может быть, ты бы даже смогла… — он замолкает.

— Что? Что смогла бы?

Дракон неопределённо машет рукой, а мне так и хочется дать ему по лбу. Опять не собирается отвечать! Ну что за...

— Хорошо, — терпеливо говорю я, — так что вам от меня нужно?

Шейн откликается не сразу, он прохаживается по комнате, хмурится, словно решаясь на что-то. Потом смотрит на ящерку. Та сидит на подушке и, вылупив жёлтые глаза, следит за Властителем.

Шейн очень по-человечески вздыхает, проводит рукой по волосам, а потом решительно подходит ко мне и присаживается рядом.

Одну руку он кладёт мне на плечо, заставляя подавиться вздохом:

— Есть одна задача, — твёрдо говорит, глядя в глаза, — с которой ты, Алиса, возможно сумеешь справиться.

А потом дракон начинает расстёгивать свой сюртук…

Глава 13

Шейн расстёгивает пуговицу, за пуговицей.

Я цепенею от нереальности происходящего. Первый порыв — нервно засмеяться, второй — выдать пощёчину с воплем "я не такая". 

Но ничего из этого я не делаю, потому что вдруг замечаю, как дракон стискивает зубы, словно от боли, а рука его чуть вздрагивает, отворачивая ткань. Под сюртуком плотная рубашка с золотой каймой, воротник застёгнут под горло.

Не зная, чего ожидать, я смотрю, как Шейн расстёгивает алмазные пуговицы. Одну, вторую… Оголяет чистую бледную кожу. Потом шепчет заклинание, растворяя иллюзию.

Красивые губы дракона сжимаются в линию, а у меня брови ползут вверх от удивления… и от ужаса.