Сердце степи

- Пьяный какой-то на дороге попался. Я напугала его… Тоже теперь духов ищет. - Ложь вырвалась так легко, что Алай сама испугалась; но она испугается больше, если Харан узнает, что Тур приходил к ним. - Слышишь? Орёт как.

Марэс с сомнением посмотрела на неё, но спрашивать ничего не стала: Алай часто сидела у них в шатре и поводов подозревать себя в чём-то не давала.

- Сейчас посижу немного и пойду обратно, - с улыбкой сказала Алай, благодаря Мать Даыл за Харана в сотый, тысячный раз. - Почму там готовила, представь, и такой клуб пара вылетел из котла… На Волка Уртду похожий. Вот я и перепугалась.

- Уртду страшный, - тихо сказала средняя дочь Марэс. - Он ко мне ночами приходил прошлой зимой.

- Больше не придёт. Он, наверное, в котле с почмой сварился. - Алай погладила девочку по волосам, и Марэс улыбнулась. - Лопнул там, как неудачно слепленная почма. Это его дыхание последнее было. «Бум!» - и нет его, - раскинула она руки в жесте, который прицепился к ней, как репей, после знакомства с Риком. - И всё. Пропал. А вот я-то тут… И буду тебя щекотать! И тебя тоже!

Девчонки бегали от неё по шатру. Марэс смеялась, потом вынула свёрток с сушёными яблоками и отсыпала немного в горсть Алай.

- Держи. С северных стойбищ осталось.

Сморщенные коричневые дольки яблок попадались то сладкие, то с кислинкой. Алай шла, держа Ичима за ошейник - на всякий случай. У шатров было пусто, она заглянула в тот, где жила Аулун, и подкинула дров в очаг. Вернётся Аулун, а её тепло встретит. Мать Даыл, пусть хорошо роды пройдут!

В их с Хараном шатре было тепло. Она приоткрыла дверь и постояла так, проветривая, потом плотно притворила её и ушла в большой шатёр.

Почма плавала себе в отваре, как ни в чём не бывало, и дразнила запахом. Алай подумала немного, подошла к двери и сунула кочергу поперёк ручки. Вот так лучше. Если он придёт ещё - будет время схватить что-нибудь для защиты. Бедная Сэгил… Жить так каждый день, ожидая, что муж вломится, страшный, с перекошенным лицом, и больно сделает.

Тепло очага успокаивало мысли, Ичим белым сугробом безмятежно разлёгся у двери, и видение трясущихся рук Тура отступало постепенно, таяло, уходило.

99. Алай.Никого не касается

Дверь дёрнулась. Ичим поднял голову и снова опустил её на лапы. Алай вскочила, кидаясь к двери, которая трещала и тряслась, и за ней трясся весь шатёр.

- Подожди! - крикнула она. - Сейчас!

Она выдернула кочергу и распахнула дверь. Харан, пригнув голову, шагнул внутрь. Его глаза подозрительно блестели, а на щеках был знакомый румянец, и Алай в одно мгновение бросило в краску. Напоили на пиру!

Он молча шагнул к ней, хватая на руки, и она изогнулась, морщась, пытаясь дотянуться, закрыть дверь. Что тут у них в шатре происходит, никого не касается, никого.

Харан лежал на полу, закрыв глаза. Алай сидела рядом, прикусив губу, прикрывшись халатом, и щёки горели от мыслей. Она осторожно, будто случайно, подсела поближе, касаясь его бедром, и от этого прикосновения лицо совсем запылало.

- Отдохнуть-то дай, - добродушно сказал он, не открывая глаз. - Минутку…

Она с сожалением вздохнула.

- Дверь заклинило? - спросил он, вяло приподнимая руку.

Алай помрачнела. Она молчала, и Харан открыл глаза, потом поднял голову.

- Что?

Быстро придумать отговорку не получалось: мысли были не о том, не о том, и она зажмурилась, пытаясь собрать их и согнать в ограду.

Харан сел и пересадил её к себе, между бёдер, заглядывая в глаза, потом огляделся и увидел кочергу.

- Зачем запирала? - спросил он, мрачнея.

- Харан… - умоляюще прошептала она, положив ладони на его грудь. - Давай потом… Не сейчас…

Он остановил её руки, которые ползли вниз, и схватил за подбородок, мешая смотреть. Алай обиженно глядела на него.

- Хасум Алай!

Харан быстро схватил свой халат и прикрыл их, глядя на дверь. Алай обернулась. В дверях стояла средняя дочка Марэс, в толстом овечьем полушубке, держа в руках обломок длинного резного черенка вилки Аулун.

- Здравствуй, хас Харан. Хасум Алай, ты к нам с этим прибежала и оставила. Мама сказала, может, это нужная вещь? - Девочка подошла поближе и протянула деревяшку Алай. - Я решила принести. Скажи маме, что я молодец, ладно?

Алай взяла у девчушки черенок и кивнула, не зная, куда деваться от стыда.

- Спасибо. Ступай, милая. Я скажу.

- Доброго вечера, хасэ! - воскликнула девчушка, убегая.

Харан сидел, смущённый, но на лице кроме смущения была и тревога. Он протянул руку и отнял у Алай черенок, потом прищурился.

- Прибежала… Дверь заперла. С вилкой бежала… Где сломала?

От него всё ещё густо пахло быузом. Алай испуганно схватила его за плечи, пытаясь уложить обратно на ковёр, но это было всё равно что пытаться столкнуть Улданмай с холма. Харан держал её за руки, глядя в глаза.

- Не лги. Почему дверь запирала?

Его лицо было страшным, но страшным от тревоги за неё, и Алай кинулась к нему, обнимая за шею.

- Не надо, Харан! Не надо! Ничего не случилось!

- Этот приходил… За Сэгил? - спросил он, отсаживая её в сторону и на глазах свирепея. - Тебя обидел?!

- Нет, нет! Он просто заглянул!