Сердце Стужи

Войд в это время откинул крышку сундука и достал расшитые серебром и синими сверкающими камнями одежды, лазурный, украшенный искусной вышивкой жилет и белоснежную в жемчужных рисунках рубашку. Встряхнул, освобождая из ледяного плена, бросил небрежно все богатое убранство поверх тяжелого мехового плаща, а сверху добавил алмазный венец, так умело сотворенный из множества камней, что казался литым.

— Эх, — не удержался от вздоха Севрен, — праздник, и без войда.

Он поднял венец, поднес к глазам, разглядывая, как ярко сверкают прозрачные, точно слеза, камни.

— Вздумалось же ей так не вовремя, а рано не отпустит, — загрустил он, глядя, как Бренн вдевает в золотые петли сверкающие пуговицы. — Бренн, ты кожу на костяшках содрал.

Войд глянул равнодушно на ссадины, подул, позволяя тем затянуться белой корочкой, и продолжил одеваться.

— Без меня начинайте, смогу, так успею, а не успею, так вы в веселье себе не отказывайте.

— Начнем, — вновь вздохнул князь и протянул лорду венец, наблюдая, как тот еще ярче засветился на мерцающих белоснежных волосах. В этих одеждах войда только те бы признали, кто имел честь видеться с ним каждый день. Менялся он неуловимо в богатом наряде, когда отбрасывал прочь простое свое обхождение вместе с обычной рубашкой и являл иной лик. Черты лица хищные, рельефные еще неумолимей и резче обозначались, а лазурь праздничных одежд оттеняла приглушенное свечение снежной магии в светлых глазах. Сокрытую мощь рослой фигуры подчеркивал белый, точно бескрайние морозные просторы, плащ.

— Ты перстень возьмешь? — не заметив на указательном пальце массивного украшения, спросил Севрен.

— Подарок Стужи? — Войд равнодушно осмотрелся, вспоминая. — Едва не забыл.

— Еще скажи потерял, — усмехнулся князь, представив, на что способны те, кто хоть однажды изведал поцелуй богини. Они за одну улыбку, за один благосклонный взгляд убить готовы, а если лично от нее подарок получить… Все те, кто не смог освободиться, а потому приходили в крепость взглянуть на единственного мага, сумевшего добиться благосклонности Стужи. Отчаянно завидуя единственному фавориту, они являлись сюда бросить вызов и в поединке с ледяным лордом, пускай и последнем в их жизни, избавиться наконец от снедающей душу тоски. В крепости они потом и оставались помогать, служить. А спустя недолгое время за честь почитали в любом бою заслонить войда собой.

— Не потерял, где-то здесь он был. — Лорд сжал кулак, а тот окутался мерцающим покровом.

— Искать лень, — усмехнулся князь, — силу позвал на поиски.

Бренн раскрыл ладонь, являя взгляду тот самый сапфировый перстень с синим камнем в центре. Всмотришься в его темнеющую глубину, и сердце стынет. Севрен притронуться бы к этому осколку вечных ледников не рискнул, а войд спокойно надел себе кольцо на палец.

— Ты в другой раз, — решился он дать совет, — приходи в женский дом. Девы ученые теперь, больше не передерутся.

— Меньше тоже? — насмешливо глянул лорд.

— Они до нашего прихода жребий тянули, Альвине повезло, а ты вновь не явился.

— А когда я в последний раз приходил?

— Меч сменить на заботливые женские руки разве зазорно? Ведь намного приятнее, чем в одиночку ледышкой махать.

— В женской заботе все приятнее, — хмыкнул войд.

— И ручки, и ножки, и губки, — тут же поддержал иной голос, а в дверь протиснулась голова довольного Сизара. — Бренн, и правда бы уже заглянул. А то вечно нам живым укором выступаешь, словно вместо лишней тренировки так и норовим в женский дом удрать. Будто мало мы теми мечами в бою махали. О, а ты никак к Стуже собрался?

— На кого ему богиню менять, скажешь тоже, Сизар! — Севрен невесело усмехнулся. — Вот Стужа сейчас войду плечи и разомнет.

— И то правда, это нам малым довольствоваться или век единственную разыскивать, а ему дальше ледяного дворца ходить не надо. Что скажешь, Бренн?

— Скажу, что такую женщину искать нужно, которая для тебя лучше богини станет. Только не факт, что она рискнет с тобой связаться.

Не думала я, что затоскую, не найдя ледяного лорда на положенном месте.

— Бренн срочно Стуже понадобился, — на вопрос Белонеги ответил Севрен. — Велел без него начинать.

— Без войда? — огорчилась красавица, усаживаясь по правую руку от меня.

Столы уже были накрыты, а в углу устроились музыканты, которые тихонько наигрывали красивый мотив.

Я удивленно осмотрела и богатые блюда, на которые выложили испеченные на кухне кушанья, и трех наигрывавших на гуслях бородатых мужиков, обряженных в яркие рубахи. Заметив мой взгляд, Сизар, сидевший прямо напротив, пояснил: «Из селения ближайшего привели, чтобы веселее пировал ось».