Сердце Сумерек (СИ)

— Ну-ка прекращай это немедленно, — потребовала я, поведя плечом. Даже думать не хочу, что будет дальше, потому что собственные фантазии это самое «дальше» уже живо представляют.

— А если нет?

Я почувствовала его ладонь у себя на животе: он осторожно, едва касаясь кожи, рисовал круги вокруг пупка, отчего во мне словно закручивалась невидимая пружина. Все больше и все сильнее, пока я не поймала себя на том, что пальцы на ногах поджимаются и расслабляются сами собой.

— У нас много дел, — дрогнувшим голосом защитилась я.

— И это очень неприятно, — не стал отпираться Граз’зт, но и не подумал остановиться. — Поэтому, Маа’шалин, придется быть смирной девочкой и спрятать стыд под подушку. И не останавливать меня.

— Не останавливать? — переспросила я.

И когда его рука опустилась ниже — громко охнула. Прикосновение жестких шершавых пальцев к тонкой коже на внутренней стороне бедра было таким соблазнительным и… развратным, что в моей голове не осталось ни единой трезвой мысли. Те немногие, что просили отвлечься и вернуться к делам насущным, потонули в сладких волнах удовольствия, которые Граз’зт будил в моем теле.

— Ноги, Маа’шалин… — все тем же покорившим меня урчащим голосом потребовал он, осторожно подталкивая моя пальцами.

Нет, я смогу и не поддамся на это…

Пока я пыталась ловить самообладание и вспоминать о стыде, ноги сами разошлись в стороны. Господи, он что, собирается?..

Да, именно это он и собирался. И я, угодившая в ловушку рук Рогалика, даже не могла толком шевелиться. Казалось, его руки были везде: одна мягко поглаживала меня по кромке трусиков, другая обхватила за шею, наклоняя голову к себе. Его поцелуи на моей шее стали горячими, обжигающими, как будто он собирался меня заклеймить.

— Ты очень горячая, веснушка. Пожалуйста, не зажимайся.

Зажиматься? Даже если бы я хотела — не смогла бы. Нельзя идти против своего тела, когда рядом такой мужчина. Это как-то даже неправильно и нечестно по отношению к себе. По отношению к тому, что я, в конце концов, нормальная женщина с определенными физическими потребностями. И да — никто и никогда не притягивал меня так сильно, как этот рогатый двухметровый белобрысый крэсс. И никто никогда не разжигал меня настолько сильно, делая такие почти невинные вещи.

Хотя, конечно, когда он отодвинул мои трусики в сторону, невинные вещи кончились, уступив место очень даже неприличным дразнящим поглаживаниям.

— Ох… — только и смогла произнести я.

— Громче, — с каким-то дьявольским соблазном потребовал он и надавил сильнее.

О да, я повторила это громче! И выгнулась дугой. И если бы Граз’зт не удерживал меня так сильно — наверняка бы не смогла спокойно лежать на месте.

— Еще громче, — не унимался Граз’зт. И чтобы подстегнуть свое требование почти с болезненнойнастойчивостью вцепился зубами мне в шею.

Я попыталась повернуться к нему, но он не дал этого сделать. Оставалось разрываться между желанием отдаться этой раскаленной ласке и желанием посмотреть ему в глаза в этот момент.

— У тебя еще будет возможность увидеть, Маа’шалин, — прохрипел он между поцелуями.

Плевать, что я снова размышляю вслух. На все плевать.

И я отпустила себя. Прижалась к нему всем телом, чувствуя лопатками каменные мышцы его груди, чувствуя кожей его крепкие руки, мозолистые ладони настоящего мужчины, требовательные поцелуи покорителя, который не знает слова «нет».

— А теперь — кричи, — с каким-то дьявольским рычанием приказал он.

И я раскрылась под его пальцами, как цветок. Заныла от смелой ласки, от того, что внизу живота еще никогда не было так сладко. Он лишь слегка надавливал — и я брыкалась, не в силах побороть волны растекающегося по телу удовольствия. Но поглаживания становились все сильнее, все смелее. Граз’зт будто играл на мне, выуживая все новые и все более яркие ноты.

Пока я не подарила ему тот самый крик.

Крик, который удивил меня саму: громкий, рвущийся в унисон сверкающим перед газами ярким вспышкам удовольствия. Клянусь, в какие-то моменты я отчетливо слышала его тяжелое рычание в ответ.

Никогда раньше я не чувствовала себя такой… расслабленной. Такой наполненной до краев приятной слабостью. Господи, а ведь он всего лишь погладил меня между ног!

Когда я немного отдышалась и предприняла еще одну попытку повернуться, Граз’зт больше не пытался мне мешать.

Ну и взгляд у него! Сверкающий жидкий огонь под длинными густыми ресницами.

— Доброе утро, веснушка, — поглядывая на мои губы, улыбнулся он, еще раз убедив в том, что мужчины соблазнительнее просто не существует.

— Что это было? — спросила я, осмелев до осторожного поцелуя в уголок его рта, рядом с колечком в губе.

— Ты не знаешь? — Чертики в глазах снова начали меня распалять. — Разве в твоем мире мужчина не использует все возможности, чтобы показать женщине, что их секс будет идеальным?

— Значит, это была демонстрация?

— Нет, Маа’шалин, — Рогалик погладил меня вдоль позвоночника, сжал ягодицу, прижимая к себе. — Это было просто «доброе утро». Демонстрация будет куда приятнее.