Сердце Сумерек

— Это просто еще одно напоминание, что меня лучше не зацепать, - продолжая вовсю храбриться, ответила я.

Дверь была так маняще близка, что я уже слышала сладкий аромат свободы (или это пахнет мой муженек?), как вдруг оказалась прижатой к стене, в ловушке из поставленных по обе стороны от моей головы рук.

Вот же черт, и как я могла забыть об этой его способности перемещаться?!

Так, а если его руки здесь, то полотенце, значит…

«Не смей опускать взгляд, Семенова! Где твой стыд!»

«Я только одним глазком, ну, просто ради удовлетворения любопытства о строении местных рогатых мужчин…»

Дожилась, разговариваю сама с собой. Хорошо хоть не вслух.

Я скосила взгляд ниже, жадно «ощупала» его рельефный пресс, колечко в пупке и едва заметную дорожку волос, которая спускалась по низу живота до…

Граз’зт ухватил меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

— Маа’шалин, тебя возбуждает, когда мужчина пахнет, как чертов цветочный горшок? – почти мурлыкая и странно жмурясь, поинтересовался он.

Вообще нет, я люблю, когда мужчина пахнет лосьоном после бриться, а всяких ароматных метросексуалов терпеть не могу, но сказать это вслух оказалось почему-то очень непросто.

— Я задал простой и понятный вопрос, - продолжая играть на моем замешательстве, допытывался Рогалик. – Потому что если причина твоего румянца в этом запахе, то я готов пойти на некоторые жертвы ради твоего удовлетворения.

— Ты слишком много на себя берешь. – Просто удивительно, как я вообще способна сопротивляться, когда этот красавчик стоит тут голый и мокрый. – Просто хотела тебя подколоть.

— Подколоть – это что значит?

— Пошутить так, чтобы тебе было неловко.

— Если неловко должно быть мне, то почему краснеешь ты?

А вот это очень хороший вопрос.

— Потому что тебе лучше одеться, - прочистив горло кашлем, ответила я. И все равно пищу, как какая-то мышь перед огромным котярой. – У нас договор, забыл?

— Я ничего и никогда не забываю, Маа’шалин, - продолжал мурлыкать мой рогатый «котяра». – Но видишь ли, в чем дело: у меня договор с принцессой Данаани, а ты, как мы теперь выяснили – не она. И с тобой, сладкая женушка, я ни о чем, вроде «никаких рук» и «никакой постели» договариваться не буду.

— Это еще почему?

Я помотала головой, высвободила подбородок из его пальцев и попыталась просочиться у него под рукой. Не вышло, только хуже сделала – Граз’зт крепко обхватил мои бедра и не то, чтобы совсем уж ласково вдавил в стену. И мне это понравилось, хоть обычно я терпеть не могу над собой никакого давления. То есть, чтобы вы понимали: другому мужику я бы уже врезала прямо по бубенчикам. Возможно даже ни раз.

А тут я оказалась способна только на совершенно неожиданный для меня самой выдох, который получился очень похожим на… стон?

«Может у принцессы в той бутылочке были какие-то афродизиаки? Или любовное зелье?»

— Потому что тебе все равно нечего предложить мне взамен, - ответил мой муженек. – Ну, и еще потому, что, в отличие от Данаани, ты не боишься смотреть мне в глаза, и твой румянец – он такой… соблазнительный.

Он наклонился к моему лицу, притронулся губами к «яблочку» щеки.

Блин, Семенова, немедленно прекращай издавать эти звуки, а то нам потом будет очень-очень стыдно за эту минутную слабость!

Нужно было что-то срочно делать, потому что, честно говоря, вряд ли я была способна сопротивляться этому бешенному потоку неприличных мыслей прямо мне в мозг. Точнее говоря, я не делала ровным счетом ничего, чтобы поставить перед этим потоком хотя бы жалкое подобие дамбы. Как говорится, расслабилась и получала удовольствие.

— Я могу быть заменой принцессе, Рогалик, но не хочу становиться заменой для той, которую ты собираешься воскрешать, - ответила я.

Вот, то что нужно: порция отрезвляющих мыслей о том, что этот рогатый Казанова уже вроде как нашел предмет воздыхания. И судя по всему - серьезный, раз пошел ради нее на такие жертвы. И потом, согласитесь, нормальный мужик не стал бы вытаскивать с того света нелюбимую жену.

Мои слова подействовали на нас обоих, как холодный душ. Граз’зт отодвинулся, а я получила достаточно свободы, чтобы беспрепятственно добраться до двери. Когда я оглянулась, принц уже успел натянуть штаны и, сидя на кровати, зашнуровывал ботинки.

Ну, раз он раздумал на меня набрасываться, то и сбегать смысла нет.

— Пойдем, Маа’шалин, я тебе кое-что покажу.

Я послушно вышла за ним, хотя колени у меня до сих пор дрожали, а на щеке явственно, словно ожог, горело воспоминание от его горячего дыхания. Надо бы взять себе за правило впредь не провоцировать Граз’за на подобные выходки. Я серьезная девушка с разбитым сердцем, и последнее, что мне сейчас нужно – влюбиться в рогатого демона из другого мира. В отличие от Кирилова, в чьих недостатках я нашла утешение после нашего расставания, у этого великана и зацепится не за что. У него даже спина потрясающая: широкая, рельефная, надежная. Потолок грохнулся – а ему хоть бы что, и синяка не осталось.