Сердце Сумерек

«И показать всем, что ты порченная тварь, которая в любой момент может разрушить их мир», - продолжил ее злой взгляд.

глава 19

Если бы я могла превратить ее в жабу – я бы сделала это прямо сейчас. Хотя, нет, зачем обижать жабу таким мерзким сравнением. Эта зараза была достойна разве что участи какого-нибудь безмозглого слизняка, самого мерзкого, какой только водиться в здешнем мире. И желательно небольшого, чтобы растоптать его сапогом.

— Об этом не может быть и речи, - за моей спиной возник Граз’зт.

Темнейший смерил его взглядом, и мне показалось, что он только и ждет от сына вразумительный аргумент, чтобы прекратить этот фарс. Ведь если моя порча вскроется, то под ударом окажется вся их семья. Правящая семья, между прочим, а это автоматически означает начало восстаний и бунтов.

— Принцесса находится в ожидании нашего первенца, и мне бы не хотелось мучить ее бессмысленной болью, - спокойной сказала Рогалик.

И вот тут у Эраати вытянулось лицо. Ей богу, вытянулось в длину на добрых пару сантиметров, отчего она стала похожа на проглотившую огурец ящерицу.

— Я не… - Темнейший прищурился.

— Сожалею, что пришлось сказать это в такой обстановке, мы не были уверены и не хотели торопиться с радостными вестями. И я очень зол, что из-за чьей-то прихоти пришлось сделать это сейчас.

Жаль, что муж стоит позади меня и я не могу видеть его лицо, но уверена, что он зол. А судя по тому, как побледнела Эраати, он очень зол.

— В таком случае, не будем мучить принцессу в ее чудесном для всех нас положении. – Темнейший сделал знак рукой, и служка вложил чашу в ладони застывшей Эраати.

Пока сестра вливала свое вино в чашу, я скользнула взглядом по залу. Интуиция это была или что-то еще, но я буквально чувствовала, что на меня кто-то смотрит. Так и есть: напротив стоял Тан и я ее никогда не видела его таким злым. На моих глазах в считаные секунды он скомкал серебряный кубок, словно пластиковый стаканчик – и скрылся за спинами гостей.

Это ревность? Или обида за то, что брат и тут его обскакал?

Словно в тумане, я вылила свое вино в чашу, Темнейший произнес слова и по очереди провел по нашим с Эраати губам смоченным в вине пальцем.

Рогалик тут же увлек меня прочь.

— А я предупреждала, что ее нельзя было приглашать, - сказала я, пытаясь собрать в кучу все, что узнала сегодняшним вечером.

— Сделаю выводы на будущее, - не очень-то ласково ответил Граз’зт.

А чего ему быть в хорошем настроении? Умом-то я понимаю, что он имеет полное право злиться из-за того, что мы с Хадалисом уединились и мне жизненно необходимо сделать хоть что-нибудь, чтобы он перестал вести себя, как будто идти рядом со мной – наибольшее мучение в его жизни. С другой стороны, если бы появилась возможность вернуться в прошлое и все переиграть, врезать Хадалису по известному месту или просто не уходить с ним – я бы не стала ничего переигрывать.

Кто-то скажет - противоречивая женская душа.

Кто-то скажет – та еще шалава (или употребил более крепкое словечко).

А у меня своя правда: что поделать, если они оба мне нравятся? И что, если завтра я вернусь в свою скучную жизнь, единственное, о чем я буду жалеть – расставание с ними.

Поэтому сейчас я не буду оправдываться и выяснять отношения. Я буду жить этой странной жизнь столько, сколько мне ее отведено. И проживу ее, как в той поговорке: чтобы было, что вспомнить, но не о чем было внукам рассказать.

— Ты тоже заметила? – нарушил молчание Граз’зт, когда мы вышли из зала и к нам присоединился Хадалис.

— Мне кажется, это все заметили.

— Злится, что у меня может быть наследник раньше, чем у него. – Граз’зт оскалился, и я мысленно выдохнула. Вот так, пусть лучше бесится, чем дуется. Спустит пар, а потом мы поговорим.

— Возможно, дело не только в этом, - осторожно сказала я.

И пересказала наш короткий разговор во время танца.

— Мне показалось, что Тан относится к Данаани совсем не так, как ему надо бы относится к жене брата, - закончила я свой короткий рассказ. – Вот только он думает, что у принцессы были… гм… женские дни. И что она не может быть в интересном положении. Ну или думает, что она ему соврала. Одно мы знаем почти наверняка: Тан бы не стал травить женщину, которую хочет забрать себе. В этом нет никакой логики.

Мои мужчины переглянулись.

И у меня от сердца отлегло. Ничто так не сближает двух соперников как появление третьего. Возможно, позже они снова вцепятся друг в друга, но сейчас они определенно по одну сторону баррикад.

— Ну, по крайне мере мои рога невидимые, - хмыкнул Хадалис.

— Если ты думаешь, что я забуду эти слова, крылатка, то смею уверить – у меня прекрасная память, - зло предупредил Граз’зт. – Но так как сейчас у нас есть другой, более интересный разговор, то предлагаю отыскать моего братца и вытрясти из него признание, и душу.

Хадалис охотно согласился.

Правда, идти далеко нам не пришлось. Буквально за следующим поворотом мы наткнулись на Тана за минуту до того, как он накинул на голову капюшон простого черного плаща и выскользнул в неприметную дверцу на задний двор.

— Ну и куда намылился твой брат посреди праздника?