Сердце Сумерек

— У себя в комнате, господин, - без заминки ответила кастелян. А потом чуть ни по минутам в подробностях пересказала весь свой день после заката солнца. Закончила тем, что лично проследила, чтобы все слуги улеглись спать, и отправилась к себе. – Ты подозреваешь меня, господин? – Ее тусклые желтые глаза наполнились непониманием. – Мне ни к чему делать такие гнусности с твоей женой и хозяйкой этого замка. Она мне нравилась. Нравилась всем нам.

Похвала оказалась неожиданно приятной, и я даже опустила лицо, чтобы скрыть улыбку. Это ведь не принцессу похвалили, а меня, Семенову.

— Я просто спрашиваю, - выдержав миролюбивый тон, успокоил перепуганную крээску Рогалик.

— Спроси ее, где она хранит ключи, - шепотом подсказала я.

— Они всегда при мне, господин, - был ее ответ. – На ночь я кладу их под подушку, а у меня, как тебе известно, чуткий сон.

Рогалик, чуть повернув голову, кивнул. Знак мне, что именно так все и есть. Жаль-жаль, я почти придумала правдоподобную и жизнеспособную версию о спрятавшемся в кладовой убийце, который поджидал жертву, не боясь быть замеченным.

И все же, лучше один раз увидеть собственными глазами. А то будет, как в дешевом детективе: никто не придает значения какой-нибудь явной детали на месте преступления, а потом оказывается, что именно там была самая большая подсказка.

Рогалик заставил Сад’дару открыть каждую дверь каждой кладовой, и я сунула туда свой любопытный нос. Правда, это было крайне неудобно, потому что приходилось прикрываться Таном, чтобы не привлекать внимания.

Мы почти дошли до тупика. Вымотанные бесплодными поисками, потихоньку начинали звереть, но осталась еще одна, последняя кладовая, и я собиралась осмотреть ее так же придирчиво, как и предыдущих два десятка.

Мда, ничего необычного: такая же прохладная сырая крохотная комнатушка, уставленная корзинами с сухофруктами и увешанная вязками оглушительно пахнущих метелок трав. Мы с Таном в привычном уже порядке потоптались из стороны в сторону, и он успел выйти, когда мое внимание привлекла противоположная от входа стена. Точнее говоря, не стена даже, а ее каменная кладка. Я даже отошла чуть в сторону, дернула Тана за рукав, беззвучно предлагая посветить мне факелом.

Так и есть, кирпичи только выглядят одинаковыми, но если присмотреться, то в глаза бросается и их разная форма, и оттенок. Наверное, не учись я на дизайнера интерьеров, тоже не придала бы этому значения, но когда день изо дня три года подряд изучать фактуры и оттенки, поневоле начинаешь автоматические обращать внимание на подобные несоответствия.

— Что такое? – Граз’зт забрал у Тана факел и бесцеремонно протиснулся внутрь.

— Думаю, это тайный ход, - ответила я.

— Тайный ход?

Рогалик выглядел озадаченным. Похоже, для него это стало такой же новостью, как и для меня. А это скверно, ведь тогда никто из нас не знает, как отпереть эту каменную дверь.

На всякий случай, чтобы убедиться, что права, я пару раз надавила на кирпичи: сперва ладонью, потом плечом. Потом, видя мои попытки, на помощь пришел Тан. Передал мне факел – и основательно навалился на преграду. И ничего, ни намека на то, что это можно как-то сдвинуть.

— Давай я… - начал было Хадалис, но я его остановила.

— Это так не работает. Тут, должно быть, спрятан какой-то хитрый механизм. Должно быть что-то, что его открывает: рычаг, кнопка. Что угодно, что не является тем, чем выглядит.

Чтобы объяснить, что я имею в виду, я подергала держатель для факела, закрепленный чуть в стороне, но на той же стене. Само собой, ничего не произошло.

Комнатушка была слишком заставлена вещами, чтобы туда мог протиснуться еще кто-то, кроме нас с Танам, поэтому мы могли рассчитыватьтолько на собственные глаза и уши. И еще на то, что откровенно похожих на рычаг предметов в кладовой почти не было. Я ощупала чуть ли ни каждый кирпич на проклятой стене, но тщетно. Кстати, Рогалик тоже не стоял без дела: краем уха я слышала его жесткий допрос Сад’дары на предмет того, не теряла ли она ключей, не могла ли кому-то «одолжить» их на вечер и тому подобные вещи. Вполне возможно, что наша Медуза Горгона – так я мысленно обозвала любителя штамповать каменных дев – выведала какой-то секрет и при помощи него успешно манипулировала крэсской. Такая версия казалась вполне правдоподобной и очень даже жизненной. Вот только кастелян стояла на своем: ключи в единственном экземпляре и все время при ней.

— Это бесполезно, - сказала Тан, когда мы ощупали чуть ли ни каждый предмет в кладовой, включая корзины и парочку сморщенных корнеплодов на дне одной из них.

— Самая темная ночь перед рассветом , - вспомнила я цитату из какой-то книги, которая всегда помогала мне в трудную минуту. Она была на сто процентов верна: именно когда больше всего хочется сдаться, нужно прилагать вдвое больше усилий, потому что до победы остается всего несколько шагов.

Тан на минуту остановился, посмотрел на меня с удивленной улыбкой. А что я? На всякий случай провела ладонями по лицу – вдруг у меня там сажа. Хотя, конечно, руки тоже не первой свежести.

— Ты никогда не сдаешься, ведь так?