Сердце сумрака

Однако лишившийся сердца Парящий Клинок ослабел. Он сумел лишь согнать Изогнутого Ножа в преисподнюю, где тот был вынужден вечно скитаться среди мертвых руин. Оказавшись в изгнании, Изогнутый Нож обратил свою злость и остатки сил на Маленькую Слезинку, предавшую его из-за любви к его брату.

И проклял он ее: «Ты больше не сможешь использовать магию жизни. Отныне ты будешь воздействовать лишь на Тьму и мертвых. И никогда не сможешь отдать кому-то свое сердце вновь. Ты будешь одинока до того дня, пока твое предательство не будет разрушено, а моя воля исполнена».

И тогда Маленькая Слезинка, первая из порождений Тьмы, сбежала. Последний удар Изогнутого Ножа оборвал ее связь с Парящим Клинком. Его злой дух навсегда бессмертной тенью поселился в землях, посеяв непрекращающиеся смерти и породив семерых демонов. Так и умерли два брата, а на их месте выросла гора.

– Это явно не то, что я видела на дараши оюн, – заключила Альти.

– Но это невозможно! – воскликнул Лик. – Вы хотите сказать, что злодеем был не Изогнутый Нож, а…

– Парящий Клинок, – мрачно закончила я. Если это правда, то Аена была права с самого начала.

Аши леди Зои точно изящные орудия стояли, выстроившись на корме корабля. Их спины походили на инкрустированные драгоценными камнями пушки, руки были вскинуты словно натянутые тонкие стрелы. Накрашенные помадой и румянами лица излучали опасность, а исходящая от них свирепость своим блеском затмевала их красоту.

Поначалу создаваемые ими руны были мне не видны. Но вскоре брошь, которую дала мне Темная аша, нагрелась у меня на груди, и тогда я узрел: их руки, извлекая из воздуха нити и иглы, а из эфира – колеса и рукояти, переплетали мягкие невидимые шелка, реющие на периферии моего зрения.

Результат этих действий не вызывал сомнений. Завывающие вокруг нас ветра свидетельствовали о силе аш, корабль мчался по волнам как никогда быстро. Его нос со свистом рассекал летящие навстречу пенные морские воды. Матросы плакали, молились, сыпали проклятиями, но к концу второго часа затихли, в отчаянии уцепившись за привинченные к палубе предметы. Они с восторгом и страхом смотрели на облаченных в развевающиеся хуа женщин, в чьих волосах сверкали вплетенные солнца и звезды, пока корабль без какого-либо их участия разрезал быстрые воды.