Сердце сумрака

– Но Парящий Клинок был возмущен решением отца создать двух братьев, поскольку вследствие этого его сила значительно сократилась. Он мечтал об идеальном мире, свободном от боли и страданий, а для этого ему было необходимо обрести власть, по силе равную его родителю. Именно он, а не Создатель, наделил своих подданных магией. Изогнутый Нож порицал действия своего брата, боясь хаоса, к которому могли привести заклинания несовершенных созданий.

– Аена всегда говорила, что истинным героем был Изогнутый Нож, – пробормотала я, вспомнив, о чем рассказывала мне Безликая, пока томилась в одалийских темницах, отрицая всякую связь с Телемайном. – Вот почему она так почитала его.

– Но что в этом плохого? – недоумевал Лик. – Какой может быть вред в желании идеального мира?

– Идеальность без страданий не несет развития. Не зная боли и невзгод, ты не познаешь силу, которую они могут возродить в человеке. В чем смысл жизни, если ты не способен отличить счастье от горя?

– Значит, Великому Создателю следовало сотворить мир, где страданий чуточку меньше, – печально заметил Лик.

Гариндор коротко улыбнулся:

– Парящий Клинок полностью разделял твое мнение. Он считал, что мир с изъянами погибнет. И потому предложил магию как средство избавления от зла, чтобы его народ мог обрести лучшую жизнь. Но именно он злоупотребил этой властью, отдав большую ее часть Танцующему Ветру и подавив инакомыслие.

– Изогнутый Нож нашел единственный способ остановить брата – забрать у него сердце и объединить его со своим, дабы удвоить свою силу и возродить мир таким, каким его изначально задумывал отец – без магии, – даже если для этого ему придется пожертвовать собственной жизнью. А раз Парящий Клинок отдал сущность своего сердца Танцующему Ветру, Изогнутому Ножу пришлось забрать ее.

Историк снял с тяжелой стопки книг несколько томов и, выбрав один фолиант, раскрыл его. Нашему взору предстали дрихтианские письмена.

– Упомянутая вами безымянная рукопись – лишь часть мозаики. В той старейшей книге легенда рассказана всеобщим языком, этот же дрихтианский манускрипт предшествует ей как минимум на год. Лишь немногие владеют дрихтианским языком, поэтому изучить этот труд стремятся только лучшие ученые Истеры. Мне известна ценность этой рукописи; ее обнаружили двадцать лет назад среди многочисленных гор Дрихта. Она была спрятана в странной пещере, наводненной необычными растениями, – ее сумели откопать лишь благодаря внезапно случившемуся обвалу. Король Аадил провозгласил ее содержание ересью, потому как в ней критиковалась абсолютная власть королей, и многие из моих коллег, вставшие на ее защиту, погибли. Эта книга важнее моей жизни, мне едва удалось спасти ее и не умереть самому. Я бежал в Истеру, потому что здесь, в отличие от королевства Аадила, берегли и почитали знания в любых их проявлениях.

– О чем в ней говорится? – спросила Альти. – Я немного говорю на дрихтианском, но совсем не читаю на нем.

– Тогда позвольте я вам переведу. «Помоги мне, Маленькая Слезинка, – умолял Изогнутый Нож другую богиню. – Помоги получить сердце Парящего Клинка, чтобы возродить этот мир». – Гариндор помолчал. – До этого места текст не отличается от написанного в другой книге. Однако в дрихтианской рукописи встречаются отрывки, которых в ней нет: «Завладев стеклянным сердцем брата, окропленным кровью его возлюбленной, Изогнутый Нож поразил семерых созданий Парящего Клинка. Из каждого зверя он извлек по блестящему камню, отливающему разным цветом, и через ужасную боль поместил их в свое сердце. Однако воля его была истинной, и все семь созданий ожили по его призыву. Они больше не были свирепыми чудовищами, что держали в страхе людей. Они стали послушными и покорными. Вместе с ними его сердце засияло чернотой, как излучало свет сердце Парящего Клинка. Тогда он взял Первую Жатву и объединил ее со светом и тьмой, чтобы создать сердца сумрака». Далее следует текст, что и в предыдущей книге. «Но не успел Изогнутый Нож воспользоваться сердцем своего брата…» Леди Тия?

Я поднялась с кресла, сжав ладони в кулаки. Опустила взгляд на записи Сахмет, буквы перед моими глазами слились в одно размытое пятно.