Сердце Таэраны

Из-за стола, со своего кресла с высокой спинкой, поднялся мужчина в сером, расшитом позолотой, мундире. Средних лет, коренастый и грузный, с усами и короткой стрижкой, он был похож на военачальника. И достойным опять же военачальника голосом обратился к людям, сидящим за длинным столом.

— Думаю, добавлять здесь что-либо излишне, — перекрывая шум, произнес он, — однако подытожить стоит. Орден потерял уже пять человек… пять умелых бойцов. Потери есть, а результата нет. Морандору не только удалось найти проводника для своего… посланника, но и сам этот посланник по-прежнему жив и здоров. И продолжает свой путь… что самое главное.

На стене, прямо над головой этого человека, располагался странный герб, не принадлежащий ни одному цеху, гильдии или дворянскому роду. Приведенные в равновесие весы, а над ними условное изображение глаза. Последний, похоже, задумывался как человеческий, однако из-за формы зрачка походил, скорее, на кошачий.

— Магистр Ольгерд, — взяла слово единственная женщина в зале, — все не так плохо: по крайней мере, на… другом направлении достигнут определенный успех. И без потерь, заметьте.

— Если не видеть дальше своего носа, — грубо возразил ей Магистр, — то да — это успех. Однако, если все же заглянуть дальше носа… тогда вы поймете, что при таком раскладе успех сопутствует, скорее Темным Эльфам. В том числе и нашими… и вашими стараниями, коллеги.

— Может быть я что-то не понимаю, — обратился к Магистру худощавый человек неопределенного возраста с обветренным лицом, — но какой нам смысл останавливать Темного Эльфа и его… то есть, ее сопровождающего? Рано или поздно они придут сюда… вынуждены будут прийти — судя по направлению, которое эта парочка выбрала. И тогда…

— Что — «тогда»? — перебил Ольгерд, — пять человек, стратег Томас, понимаете? Пять человек! Не сосунков, не мальчиков для битья, не деревенских увальней — таковых просто не посылают на подобные задания. А скольких людей Орден лишится при вашем «тогда»? Не говоря уж о том, что резня, скорее всего, произойдет где-нибудь на площади… и Ратуша уж точно по головке не погладит.

Томас умолк, видимо обдумывая услышанное. А Магистр Ольгерд продолжил с важным видом:

— Коллеги, если продолжать держаться колеи, то с таким противником у нас нет шанса. Грубая сила здесь не поможет — причем численность значения не имеет; советую смириться с этим и не выдвигать больше подобных предложений. С тем же успехом можно надеяться на ускорение вынашивания ребенка, задействовав при этом как можно большее количество женщин… стратег Долабелла, только не обижайтесь.

На последней фразе Ольгерд позволил себе что-то вроде усмешки.

— Преимущество посланницы Морандора… как и всего этого недоношенного и потому перво-рожденного племени, в чародейских штучках. Да, мы, люди, не умеем силой мысли передвигать предметы, а одними лишь чувствами разжигать пламя. Но в наших силах оградить себя от подобных выкрутасов со стороны противника.

Поэтому… хотя от предложения стратега Томаса не стоит совсем уж отказываться, но, чтобы это предложение стало планом, требуется уточнить кое-какие детали. Во-первых, при захвате наши люди должны быть защищены от эльфийских фокусов. Другими словами, нам нужно нечто, блокирующее действия чар или препятствующее их применению. Добро, у повстанцев из Дорбонара такие средства были… Здесь же… стратег Томас, прошерстите хранилище на предмет наличия защиты от чародейства. Любой. Это не приказ, скорее, совет — от более старшего коллеги.

Во-вторых, то, что предлагает стратег Томас, я считаю нужным рассматривать как запасной вариант. На тот случай, если мой не увенчается успехом.

— И что же предлагаете вы, Магистр? — с недоверием вопросил Томас, отвлекшись от изучения столешницы.

— Поднять кое-какие контакты на юге, — расплывчато ответил Ольгерд, — и для этого требую приготовить почтового голубя.

Сидящие за столом недовольно зашелестели. Им явно пришлась не по душе та неопределенность, с которой Магистр высказал свои намерения. Однако желающих возражать ему открыто, напрямую, не нашлось.

— Вопросы? — обратился к собравшимся Ольгерд, дабы подвести черту, — вопросов нет. Что ж, на этом сегодняшнее заседание Коллегии Ордена объявляю закрытым.

С шумом отодвигая стулья, стратеги, тактики и предикторы Серого Ордена выходили из-за стола и покидали зал. Магистр Ольгерд ушел последним, а прежде постоял у огромного (и, кстати, застекленного) окна и полюбовался видами Рыночной Площади и зданием городской Ратуши.

Огромные часы на ее башне как раз пробили шесть вечера.

Глава четвертая

Даррен был в ярости… и в отчаянии. В ярости на собственную беспечность — и в отчаянии от тех последствий, до которых эта самая беспечность его и довела. Его самого, его провожатую и все задание в придачу. Других же виновников такого положения Даррен не видел, как не видел и смысла искать их. Сам виноват!