Сердце тени. Книга 2

Эмьюз изо всех сил пыталась отстраниться от трогательного действа. Первой выступала мама Британи, декан факультета Психофизической Реконструкции. Строгая сухая женщина с худым бледным лицом внушала слушателям ужас одним своим видом. Она вызывала по одному первокурсников-реконструкторов и вручала им те самые черные мантии. Затем профессор Аллард уступила место декану факультета Теоретической и Прикладной Мантики, плотному пожилому мужчине с густыми бакенбардами и блестящей лысиной.

– Скоро там мы? – шепотом спросила Эмьюз у своей соседки.

– Последние, – вздохнула Эйприл, прицеливаясь промакнуть глаза кружевным платочком. – Помоги мне, боюсь что-нибудь размазать.

– Запросто, – согласилась Тень, принимая платочек.

– Везет тебе… – Блестящие от влаги глаза смотрели немного обиженно. – Как бы я хотела не плакать никогда…

Эмьюз больно прикусила язык. Возможно, стоило объяснить, что «никогда» очень страшное слово, и что заплакать ой как не помешало бы– но Тень постеснялась.

– Все, что здесь происходит, так удивительно, – продолжила Эйприл. – Эти мантии, появляющиеся прямо из воздуха, флаг, которому больше тысячи лет…

– Вообще-то ни из какого воздуха мантии не появляются. – Эмьюз следила взглядом за очередным черным свертком, выплывшим из боковых дверей.

– Еще один скептик? – фыркнула девочка-мышь. – Думаешь, это какой-то хитрый трюк, а не волшебство? Все деканы не могут быть фокусниками. Я верю своим глазам. Форма возникает прямо в руках из ниоткуда!

Эмьюз поймала на себе пристальный взгляд. Ректор Финн неподвижно сидел в центре длинного стола, за которым располагались преподаватели. Девочке тут же вспомнился крошечный поезд. Финн приподнял бровь, и следующая мантия описала три круга прямо над лысой макушкой оратора.

– Ты права, Эйприл, – улыбнулась Тень. – Это волшебство.

Би получила мантию в числе студентов своей специальности. Она выглядела спокойной и счастливой. Эмьюз отчаянно завертела головой, стараясь проследить за подругой, чтоб понять, где та сидит, но внимание немедленно привлек мальчик-дух, покачивавшийся над полом за канатными заграждениями, отделявшими пустое пространство между стенами и рядами скамей.

Дезмонд улыбался и хлопал вместе со всеми, и у него тоже была форменная мантия. Различить цвета курса и факультет на ней мисс Варлоу не могла, но в сердце немедленно поселилась грусть.

– И ты его заметила? – спросила Мэй. – Жалко, да?

– Дезмонд выглядит таким… живым, – вздохнула Тень.

– Говорят, он забавный, – сообщила та. – Я его не понимаю, а вот Мэйсон и Клер вполне. Призракам не положено присутствовать, только Дезмонду Финн разрешает больше, чем всем остальным.

– «Остальным»? – уточнила Эмьюз.

– Здесь в замке духов полно, – пояснила Мэй. – Большинство скрытные и осторожные, не то что Дезмонд.

Наконец, слово взял профессор Дарроу. Он пригладил свой потешный хохолок и откашлялся.

– На самом деле, я готовил длинную проникновенную речь о храбрости и чести, – доверительным тоном признался Дарроу. – Но уверен, что макияж на наших девочках уже достаточно испорчен.

Зал отозвался смехом и одобрительными хлопками.

– Это, конечно, не значит, что мои студенты не такие замечательные, как остальные. – Профессор широко улыбнулся. – Мы просто очень скромные. Многим из вас не единожды представится случай спасти тот мир и покой, который так ценят все остальные. Не ради славы, а просто потому, что кто-то должен. И оттого, насколько хорошо вы усвоите то, чему господа преподаватели вместе со мной будут учить, напрямую зависит благополучие на этом крошечном по масштабам Вселенной шарике, который называется Земля.

На какие-то мгновения зал затих, точно собираясь с силами. Еще никому не хлопали так! Эмьюз кожей ощущала этот окрыляющий, головокружительный порыв.

Теренс Дарроу поднял свои коротенькие ручки над головой, и студенты снова смолкли. Профессор вышел из-за трибуны, нацепил на нос очки и развернул бархатно-черный свиток.

Волнение достигло предела, когда Эйприл, а за ней Мэй получили свои мантии. В голове колотилась безумная мысль: «Только бы не упасть с проклятых каблуков».

– Варлоу Эмьюз! – объявил профессор.

Девочка резко выдохнула и рывком встала. Как же она надеялась, что со стороны совсем не видно, что коленки дрожат! Тень заметила, как из дверей вынырнула приготовленная для нее форменная мантия и скользнула к Дарроу.

Конор и студентки за ним стояли неподвижно, точно статуи. Когда Эмьюз поравнялась с ними, профессор вытянул руки, ожидая, что черный сверток плавно опустится в открытые ладони. Только мантия упрямо порхала между ним и девочкой.

По залу прокатилась волна легкого ропота. Тут Тень догадалась, что сам Дарроу никакой мантии не видит, а ректор не спешит отдавать ее. Пауза грозила в любой момент превратиться из «просто неловкой» в «чрезвычайно неловкую». Тогда Эмьюз прицелилась и поймала своенравный сверток прямо перед носом у профессора.

Теренс Дарроу рассеянно обернулся на Финна, убедительно изображавшего удивление.

– Дайте хоть руку вам пожать, раз со всем остальным вы и без меня справляетесь, – пошутил профессор.