Сердце тени

«Так ты быстро разонравишься кому угодно», – подливал масла в огонь внутренний голос.

В ином расположении духа девочка наверняка задержалась бы получше рассмотреть барельеф, но теперь просто отметила, что изображена на нем «батальная сцена» с перевесом сил не в пользу оборотня точно.

Глава 8. Прививка от непонимания

Стоило только аккуратно протолкнуть жетон в ухо монстра – картина ожила. Многочисленные идеально подогнанные фигурки пришли в движение, открывая длинный полутемный коридор, ведущий в заманчивую неизвестность.

Переступив через порог, Эмьюз прислушалась. Ничего необычного или странного – просто приглушенные голоса где-то в глубине. Неожиданно барельеф вернулся на место, щелкнув спрятанным от глаз замком.

После светлого холла и не менее светлых лестниц тусклые огни, трепещущие в каменных лампах в форме сложенных лодочкой ладоней, казались мутными. Бархатный живой полумрак ластился к лицу и звал погрузиться в него с головой, оставив все тревоги. Кладка пола отзывалась на каждый шаг глухим стуком.

Захотелось достать Орин и осмотреться, но Росарио просила не очень-то им хвастать. С другой стороны, камень сам выдал себя там, на полянке… Мучаясь раздумьями, девочка продолжала идти вперед, сжимая амулет сквозь ткань рубашки.

«Орин бывает холодным?» – И сам кристалл, и его оправа будто излучали тепло.

Коридор разделился на две части, чем немало озадачил Эмьюз. Налево или направо? Не так уж принципиально, если все равно не знаешь, куда именно тебе нужно. Девочка снова прислушалась: голоса и смех стали четче.

Не мудрствуя лукаво, она решила отыскать студентов-аборигенов и расспросить тех на предмет местоположения комнаты под номером двести тринадцать.

Наконец, скучный коридор уперся в массивную дверь из темного дерева с тяжелой на вид ручкой-кольцом. Из щели внизу пробивался пульсирующий золотистый свет. В комнате по ту сторону явно было людно.

– Попробуй еще раз, – предложил незнакомый мальчик кому-то, с трудом сдерживая смех.

– Легко! – ответил ему хриплый грубый голос. – Только за последствия не отвечаю. Во что?

– В мышку! Так, Дэн? – Раздались жиденькие одобрительные хлопки.

– Абсолютно, милорд Бэнжамин! – Казалось, что предыдущий оратор разговаривает сам с собой.

– Слушай же моего верного оруженосца, женщина! – Эмьюз успела запутаться, где чьи реплики, но все не решалась войти.

– Дуроносцы вы оба. – С трудом верилось, что хриплый голос принадлежал особе женского пола.

– Про-сим! Про-сим! – нараспев взревел то ли Дэн, то ли его «милорд»…

– Пес с вами! – согласилась неизвестная девица.

В комнате все затихло. От любопытства Эмьюз даже перестала дышать, но так ничего и не уловила. Тогда она приложила ухо к шершавой двери, которая оказалась неожиданно податливой и с легким скрипом отворилась!

Несчастная мисс Варлоу замерла на пороге уютной просторной комнаты, освещенной веселым огнем в каминной пасти, отчаянно хлопая глазами и собирая в кучку перепуганные мысли, бросившиеся врассыпную от смущения. Все присутствующие немедленно развернулись в ее сторону.

– Я… я Эмьюз, простите, если помешала… – голос предательски дрожал.

– Ничего-ничего, – весело отозвался мальчишка с сетчатым ведерком для бумаг на голове и длинной простыней в зеленый (под цвет форменных брюк) крупный горох, повязанной как плащ. – Зовите меня Лордом Бэнжамином Из-Под Дивана!

Потешный малый отвесил поклон, выписывая руками замысловатые кренделя, успев при этом изящным движением подхватить чуть не слетевшее ведро.

– А этого, – «поддиванный» лорд дернул к себе мальчика в широкополой соломенной шляпке с совершенно бездарными бумажными цветами и клетчатой юбке по колено, – не надо звать, он сам приходит. Мой верный оруженосец и заморский принц в изгнании, ловко маскирующийся под… Под кого ты там?.. Забыл…

– Неважно!.. Подо всех! – Сумасшедшая парочка напустила на себя таинственный вид и замерла, изображая героическую скульптуру.

Эмьюз не сразу сообразила, что мальчики похожи, как две капли воды: одинаковые хитрые физиономии, один рост, один цвет глаз и голос. Различались мальчишки, пожалуй, только странными татуировками. И у «милорда», и у его близнеца на левой щеке (почти под самым глазом) красовался прямоугольник палочек разной ширины с мелкими циферками. Приглядываться показалось неприличным.

Тишину нарушил хриплый кашель.

– Ах, да! – хором спохватились ряженые и обернулись.

На пятачке между камином и сдвинутыми креслами стояло нечто! Суровая мышь – размером с хорошую собаку! – на кривых коротких лапах мученически вздохнула и плюхнулась на непомерно широкий зад.

– Ну? – спросила она, обводя присутствующих ненавидящим взглядом крошечных черных глазок.

– С такой чудесной фигурой вы можете претендовать на роль дамы сердца! – Бэнжамин сорвал с головы ведерко и разразился хохотом, утирая глаза простыней.

– Посмотрю, как ты посмеешься, когда я тебя вздую! – Мышь, кряхтя, привстала.

– Брось, Урд! – отмахнулся оруженосец. – Мы же не со зла, а по глупости.

– С шутами все ясно, – согласилась та. – Еще мнения?