Сердце тьмы и другие повести

Я вежливо заметил Химскирку, что, имея троих гостей в доме, мисс Фрейя, несомненно, должна присмотреть за хозяйством. Конечно, я знал, что она отправилась на свидание с Джеспером на расчищенном участке у реки единственной на островке Нельсона. Командир "Нептуна" бросил на меня недоверчивый черный взгляд и стал устраиваться как дома: он опустил свое плотное цилиндрическое туловище в качалку и расстегнул мундир. Старик Нельсон с самым скромным видом уселся против него, беспокойно тараща свои круглые глаза и обмахиваясь шляпой. Чтобы протянуть время, я попробовал завести разговор; дело оказалось нелегким: мрачный влюбленный голландец все время переводил взгляд с одной двери на другую и каждое мое замечание встречал насмешкой или недовольным ворчанием.

Однако вечер прошел прекрасно. К счастью, блаженство достигает иногда такой степени, что никакое возбуждение немыслимо.

Джеспер был спокоен и сосредоточен, молчал, созерцая Фрейю. Когда мы возвращались на свои суда, я предложил взять на следующее утро его бриг на буксир. Я это сделал с целью увезти его возможно раньше. В первых холодных лучах рассвета мы прошли мимо канонерки, черной, замершей в устье стеклянной бухты; тишина на ней не нарушалась ни единым звуком. Но солнце с тропической быстротой поднялось над горизонтом на высоту, вдвое превышающую его диаметр, прежде чем мы успели обогнуть риф и поравняться с мысом. Там, на самой высокой скале, стояла Фрейя, вся в белом, похожая в своем шлеме на статую воинственной женщины с розовым лицом; я прекрасно видел ее в бинокль. Она выразительно размахивала носовым платком, а Джеспер, взобравшись на мачту своего белого горделивого брига, в ответ замахал шляпой.

Вскоре после этого мы расстались; я отплыл к северу, а Джеспер, подгоняемый легким ветром с кормы, повернул на восток. Кажется, его путь лежал к Банджермассину и двум другим портам.

Этот мирный день был последним, когда я видел их всех собравшихся вместе; чарующе бодрая, решительная Фрейя, старик Нельсон с невинными круглыми глазами, Джеспер, пылкий, сухощавый и стройный, с узким лицом, удивительно сдержанный, ибо подле своей Фрейи он был безгранично счастлив; все трое высокие, белокурые, с голубыми глазами разнообразных оттенков, и среди них мрачный надменный черноволосый голландец, почти на целую голову ниже и настолько толще каждого из них, что казался существом, способным раздуваться, - причудливым экземпляром обитателя какой-нибудь иной планеты.

Контраст бросился мне в глаза внезапно, когда мы отошли от обеденного стола и стояли на освещенной веранде. Он преследовал меня весь вечер, и я помню по сей день это впечатление чего-то забавного и в то же время зловещего.

III

Несколько недель спустя, вернувшись рано утром в Сингапур после путешествия на юг, я увидел бриг, стоящий на якоре во всем блеске и великолепии, словно его только что вынули из стеклянного ящика и бережно опустили на воду.

Он стоял в конце рейда, но я продвинулся вперед и занял свое обычное место прямо против города. Не успели мы позавтракать, как мне доложили, что лодка капитана Эллена плывет к нам.

Его нарядная гичка остановилась борт о борт с нами, в два прыжка он вбежал по парадному трапу и, пожав мне руку своими нервными пальцами, испытующе впился в меня глазами: он предполагал, что дорогой я заглянул на Семь Островов. Я полез в карман за аккуратно сложенной записочкой, которую он выхватил у меня из рук без всяких церемоний и удалился с ней на мостик, чтобы прочесть ее в одиночестве.

Через некоторое время - довольно значительное - я последовал за ним наверх и застал его шагающим взад и вперед: эмоции делали его беспокойным даже в момент самого глубокого раздумья.

Он с торжеством кивнул мне головой.

- Ну, дорогой мой, - сказал он, - теперь я буду считать дни.

Я понял, что он хотел сказать. Я знал, что молодые люди решили бежать из дому и обвенчаться без предварительных формальностей. Действительно, это было разумное решение. Старик Нельсон (или Нильсен) никогда не согласился бы мирно отдать Фрейю этому компрометирующему Джесперу. О небо! Что скажут голландские власти о таком браке! Это звучит курьезно. Но в мире нет ничего более себялюбивого и упорного, чем робкий человек, дрожащий над своим "маленьким поместьем", как называл свой дом и участок извиняющимся тоном старик Нельсон. Сердце, охваченное этим своеобразным страхом, способно сопротивляться рассудку, чувствам и насмешке. Оно кремень.