Сердце Томарина

—  Я сделал это ради тебя, — улыбнулся некромант, заставляя её задерживать дыхание от неожиданности. — И договор здесь ни при чём.

—  Что?

—  Эти слова ты хотела от меня услышать?

Он спросил без насмешки, но её кинуло в жар от смущения. Ванда попыталась высвободить руку. Пальцы Кристиана только сильнее сжались на запястье.

—  Ты не прав.

—  Признать это, вовсе не равносильно признанию поражения, Ванда.

Рэйвану достаточно было одного несильного рывка, чтоб притянуть её ближе, так же вынуждая глядеть ему в лицо. Серые глаза некроманта потемнели, замечая, как золотилось пламя во взгляде девушки.

—  Не собираюсь признавать то, чего нет на самом деле, — упрямо заявила она.

Кристиан привлёк её к себе, удерживая за талию одной рукой. Ванда немедленно упёрлась кулаками в его грудь.

—  Никаких поцелуев!

—  Я не собираюсь целовать тебя, спичка, — с лёгкой улыбкой произнёс Рэйван.

Но по его взгляду она прекрасно поняла, что нагло врал. Поняла и то, для чего всё это делал. Хотел показать, что говорила одно, а чувствовала совсем другое? Она так легко читаема? Так жалка?

—  Я вовсе не увлечена тобой, — Ванда попыталась хоть как-то сохранить остатки самообладания. — Просто... Конечно же, любому человеку приятнее знать, что помощь шла от чистого сердца. Понимаешь?

—  Да ну? — он легко провёл пальцами по её щеке, убирая за ухо выбившуюся из косы прядь волос.

—  Помощь товарища — бесценна.

Он вообще её слушал? Тепло тела Кристиана окутывало, даря успокоение. Она словно спряталась за высокой стеной, но так боясь поверить, что это не тюрьма, а спасение.

—  Это простая благодарность, — продолжила Ванда. — Не более того.

Рэйван склонил голову и коснулся её губ прохладным поцелуем.

—  Что ты делаешь?

—  Ты помогаешь мне получить Харланд. Твоя помощь бесценна, товарищ, — передразнил некромант. — А это простая благодарность. Не более того.

Глава 14

—  Я давно хотела попросить тебя кое о чём. Но всё время что-то случается и перебивает.

—  Что же тебе интересно? — Кристиан снова оперся на ограду.

Сделала это и Ванда, стоя рядом с ним.

—  Это ты призвал в Ард неупокоенные души? Умай — твоих рук дело?

—  Нет. Я не призываю души умерших. И считаю их неприкосновенными. Единственное — могу поспособствовать упокоению. И только, — нахмурился некромант.

—  Но разве твоя суть не подразумевает возможность повелевать умершими и связываться с их душами? — удивилась Ванда.

—  Огонь в твоих руках подразумевает возможность уничтожения всего живого. Но как пользоваться этим даром

—  лишь твой выбор. Верно, спичка? — Кристиан посмотрел на девушку. — Так и я делаю свой выбор.

—  Могу я спросить о причине твоего выбора?

—  Не сейчас, — он тяжело мотнул головой. — Однажды я расскажу тебе. Но не сейчас. Ты спрашивала об умаях. Почему они тебе так интересны?

Ванда поддержала его желание сменить тему, мысленно тревожась о том, что умолчал Рэйван. Его прошлое было ей толком неизвестно. Знала лишь то, что рано потерял обоих родителей. Была ли в этом связь с его решением в таком странном использовании силы?

—  Мне интересен Лейтон. И весьма раздражает тот факт, что умай такие молчуны. Я хочу больше узнать о сути неупокоенных душ, служащих в Арде. Поскольку ты некромант, я решила, что можешь рассказать об этом.

—  Умаями называли беспокойные души в племенах горного народа хакон. Деверукс интересовался их поверьями и обычаями. Вот и додумался до того, чтоб призвать души в Ард. Это его идея. За каждым умаем стоит своя горькая история, то, что не даёт им уйти с миром даже после собственной смерти. Деверукс считает, что служа живым, вместо того, чтоб скитаться по миру и становиться злым духом, они могут обрести покой. Ни один, совершивший убийство невинного, не войдёт в Ард умаем. Можешь не страшиться этого.

—  Я не боюсь Лейтона или его товарищей. Но что произойдёт с ним, когда он захочет уйти? Он просто исчезнет?

—  Заключая договор с каждым умаем, Деверукс сделал их безликими. Все они по сути своей одинаковы. Он дал им возможность остаться неузнанными и сохранить свою личность. Чем ближе душа к обретению своего упокоения, тем ярче свечение умая. Он в такие моменты скорее походит на призрак и надо признаться, выглядит куда приятнее для взгляда. У моего деда всегда было специфическое чувство юмора. Но если душа пожелает, то может явить свой истинный облик.

—  Выходит и Лейтон может показаться мне? — подалась к нему Ванда.

—  Ты должна помнить об уважении и неприкосновенности чужой души, Ванда, — поучительным тоном предупредил Кристиан. — Тебе не стоит просить. Лейтон сам решит, может ли он открыться тебе.

—  Я понимаю, — она уняла волнение. — А что касается имени? Разве по имени никто не догадается, кем был умай при жизни?

—  Договор с душой заключается не с мирским именем. А с тем, что дают младенцу в храме, перед богами. Это имя известно только родителям, служителю храма и самому человеку. Поэтому посторонним оно ничего не скажет.

—  Значит Лейтон — это имя, данное ему перед богами, — вздохнула Ванда, припоминая инициалы на найденных тетрадях.