Сердце Томарина

—  Чудесные слова, — король вновь слегка похлопал ладонью о ладонь, улыбаясь краешком губ. — Помнишь ли ты нашу первую встречу?

Ламон едва склонил голову набок, разглядывая стоящую перед ним девушку.

—  Я прошу простить моё непочтение, — Ванда снова склонила голову. — Но после смерти матери все мои воспоминания детства были утрачены.

—  Вот как? Бедное дитя. Ты росла без материнской ласки. Фемир воспитал тебя?

—  Всё верно. Отцу я обязана своею жизнью и воспитанием.

—  Нерайн была необычайно красива, — несколько меняя свой тон, продолжил говорить король. — Я прекрасно помню её. Изящное тонкое создание. Жаль, что этот цветок так рано увял.

—  Благодарю за ваши слова, — глухо отозвалась Ванда.

—  Но вот, что мне интересно, — приподнял гладкий подбородок Ламон. — Дочь Нерайн была точной её копией. Нежное трогательное дитя, с сияющими голубыми глазами и россыпью золотых волос.

Ванда замерла в смятении, пытаясь осознать его слова. Не давая студентке ответить, король возмущённо продолжил говорить.

—  Ты не Ванда Синхелм. И я желаю знать, что побудило самозванку явиться в Ард. Более того, как смеешь ты, лгать своему королю?!

Взгляд Ламона опасно потемнел. Пол под ногами присутствующих задрожал, и послышался звон стёкол и зеркал, грозивших разлететься на тысячи осколков, вторя гневу правителя. Маг земли, он запросто мог обрушить и этот зал, и сам Валмирский замок. Каким бы ни был Ламон, никто не рискнул бы оспаривать великую силу, заключённую в его руках.

Словно потеряв возможность дышать. Ванда не могла произнести и слова. Что он только что сказал? Что сказал король? Она сошла с ума? Или он объявил её жалкой самозванкой? Она не дочь своего отца? Что за безумие... Нет. Нет-нет-нет!

Тело охватил жар, нестерпимый, всепоглощающий, а глаза вспыхнули углями, выдавая все бушевавшие внутри чувства. Нет! Король ошибался. Слишком давно они виделись в прошлый раз. Он просто не помнил. Спутал её с кем-то. Это ложь!

—  Стражи! — тем временем король поднял руку, продолжая своей магией терзать стены Белого зала. — Я приказываю вам...

—  Ваше величество!

Знакомый голос донёсся до Ванды сквозь огненную пелену, застилавшую всё сознание. Кристиан... Это был голос Кристиана. Он посмел прервать короля? Нет. Он не должен. Не ради неё. Сейчас она согласна сгореть дотла, но не принять услышанное.

Глава 17

—  Я готов поручиться собственной головой за то, что эта девушка не самозванка! — в какой-то момент Кристиан встал перед нею, заслоняя от взгляда короля. — Прошу простить мою дерзость! Но позвольте мне говорить!

—  Ты смеешь считать, что я — твой повелитель, ошибаюсь? — пол под ногами Рэйвана задрожал сильнее.

Гул встревоженных голосов наполнил зал. Благо он же и не позволял присутствующим расслышать то, что сейчас собирался сказать. Кристиан сделал шаг к подиуму, упрямо глядя на Ламона.

—  Я считаю, что мой король совершенно прав! — несколько обескураживая его, отозвался некромант.

—  Ты лишился рассудка, Рэйван? — сжимая руками подлокотники кресла, Ламон подался вперёд. — Перечишь сам себе?

—  Позвольте объяснить мне мои слова, ваше величество, — твёрдо произнёс Кристиан. — А после этого вынести своё решение.

—  Ручаешься головой за эту каэли? — король поджал губы, но дрожь в зале поутихла. — Что же в ней такого, что внук Деверукса настолько отчаянно хочет её защитить? Так и быть. Говори! Я выслушаю тебя из одного уважения к деду.

—  Благодарю... — пробормотал Кристиан, сверкая серебряным взглядом. — Я смею утверждать, что эта девушка — дочь Фемира Синхелма. Она прибыла в академию в сопровождении Сорана — личного стража, который является выходцем из северного клана Коханн и уже не первый десяток лет служит Фемиру. Студентка Синхелм предоставила письмо, написанное рукой отца, которое было передано декану факультета боевой магии Эрвигу Фергасу. Как все мы знаем, он является старым другом Фемира и безошибочно может узнать его почерк. И самое главное: не так давно я имел возможность посетить Ардиан. И там, в замке, Синхелм лично представил мне эту девушку, как свою единственную дочь Ванду.

—  Это нелепо! — отмахнулся король. — К чему Фемиру поступать так?

—  Мне неведомы его причины, — не сдавался Кристиан. — Возможно, убитый горем потери собственной семьи, ваш верный генерал принял это дитя много лет назад, спасая его во время минувшей войны. Она не помнит своего прошлого, своего детства. Оттого, утешая своё сердце, Фемир мог назвать дитя тем же именем, что носила его родная дочь. Это лишь моё предположение. Только сам Синхелм может открыть вам его истинные мотивы. Прошу вас, мой король, позволить этой студентке продолжить обучение в Арде, и дождаться ответа её отца. Прошу вас о справедливости. А мой король всегда справедлив, и бесконечно терпелив...