Сердце твари

– На юг… что нам теперь весь Каменный пояс обшаривать твоей милостью? Здесь столько укромных долинок, ущелий… пещеры, опять же. Он может быть где угодно. Что пес?

– Собака, она даже дохлая, все равно собака. Не беру в толк, чем они лучше живых?

– Ее кормить не надо. И убить намного труднее. Значит, все-таки, и пес следа не взял… ладно, посмотрим, что нам скажет Волк. Он должен уже возвращаться. Можешь пока отдыхать.

Карел ушел, Маркус вернулся в шатер. Достал из черной пластиковой коробочки чернильницу и перо и на клочке бумаги убористо написал несколько строк.

Когда закончил, снаружи донесся топот копыт и ржание. Вернулся Волк.

Его задача была проникнуть в городок, что притулился на склонах одной из гор, и выяснить, не там ли скрылся тот, ради чьего поиска снарядили отряд ищеек. Городок по виду маленький и нищий, если парень там, то найти его будет делом техники.

Волк был русым детиной, с крупными чертами лица и розовой прыщавой физиономией.

Свою куртку светлой истертой кожи он скинул, оставшись в черной майке с линялыми буквами неизвестного языка. На поясе болталась кобура, но револьвер у него – Маркус точно знал – не заряжен. В этих местах совершенно невозможно отыскать патроны нужного калибра.

– Приветствую, – махнул ему Маркус. – Докладывай!

– Птица пропала. Я не успел понять, чем ее прикончили. В голову словно гвоздь вбили: думал – на месте окочурюсь.

– Сочувствую, – без малейшего сочувствия в голосе ответил командир. – Нашел чего?

– Не то, что искали, но нашел. Командир, горло бы промочить, а?

Маркус нахмурился, но откинул полог шатра.

Волк, потирая ладони, нырнул туда первым. Следом за ним вошли остальные. Маркус достал из груды вещей стеклянную бутыль, наполненную коричневой жидкостью, и три кружки.

– Ну, за дело наше праведное!

Кружки сошлись боками.

Маркус вытер губы, потребовал подробностей. И Волк не замедлил их сообщить.

– Значит, это. Мага я не нашел. Может, он и вовсе туда не совался. Знаешь, Маркус, я бы так и подумал, если б не голубь. Кто еще мог его вычислить и сбить, как не тот маг? Он Лековых тварей видал, пса угробил. Он знает, что они такое. Но вот следов в городе нет никаких. Я давал местным описания, он человек приметный. Его не видели. Но смотри, какая штука, Маркус! Хочешь, – верь, хочешь – нет, а в городке этом закрепились не кто-нибудь, а белые братья, Орден почитателей Спасителя. Убей меня, если вру. Они держат город. Построили монастырь и два этих своих – храма. Все горожане точно свихнутые. Ворона каркнет – монастырские узнают. Этих белых там… в общем, много их.

– Вот как… белые, значит. Странно.

– Да что странного? Из Мегаполиса их турнули, вот они сюда и…

– Далековато до Мегаполиса. Пятьсот километров не вдруг пройдешь. Нет, Волк, тут другое.

– Почему?

– Слуги Спасителя, как и обычные люди, предпочитают места, где тепло, где нормальная земля, способная подарить урожай, и чтобы зима длилась не по полгода. Значит, говоришь, монастырь… вдвойне странно. Я и не слышал раньше, что они вообще ставят монастыри. Выходит, есть им что-то в этом городе. И это значит, завтра вы отправитесь туда оба. Посмотрите, как и что там устроено. Кто командует, что у них с обороной. Если подумать, вовремя нам попался этот городок. Очень даже вовремя. Ладно, ступайте. Я буду писать доклад.

Разведчики удалились, прихватив бутылку, а Маркус вернулся к своей записке.

Подумал, дописал еще две строки. Взял письмо, тщательно завернул его в кусок прозрачного полиэтилена и плотно перевязал нитью.

Затем вытащил из сумки птицу. Птица была – что игрушка: не двигалась, не дышала и не глядела. Будь здесь Дальгерт, тут же узнал бы родную сестру той твари, что он так небрежно засунул в холщовый мешок.

Не стараясь сохранить пух, похоже просто приклеенный кем-то прямо к стальной пластинке, защищающей грудь птицы, он сдвинул эту самую пластинку вбок. Открылись бурые, влажные ткани. Туда, под пластину, он и всунул свое послание. Задвинул ее на место. Вытер о штаны руки. Пробормотал: «Вроде готово», и вынес тварь на улицу.

Шепнул ей два слова на непонятном языке.

Птица словно ожила, даже шевельнула головой в стальной маске.

– Домой! – приказал ей командир ищеек. – Давай, лети к Леку. И поживее!

Птица расправила крылья и рванула в небо.

* * *

Горячий воздух вился над камнями – погода, совершенно неподходящая для этих мест. Тем не менее вот уже вторую неделю весь Каменный пояс словно сдавлен глухой, тяжелой жарой. И если живым солдатам Правой армии Схарма жара просто причиняет неудобства, то мертвым…

Нет, заговоренным тварям ничего не будет. Однако работа по созданию новых солдат – эта работа встанет, и встанет надолго. Тела становятся непригодными, в них скапливаются газы, ткани теряют пластичность. Чтобы солдат получился каким надо – маневренным, почти неуязвимым и понимающим приказы командира, труп, из которого его предстоит собрать, должен быть безупречно свежим. А в нынешних условиях крайне желательно – умерщвленным здесь же, в лаборатории.